«Сыночек, я знала, что ты жив!»

Утро второго мирного майского дня было солнечным, теплым. После завтрака командир вручил каждому солдату по листку бумаги, карандашу и приказал: «Садитесь и пишите письма домой. Проверю! И ты, Волков, сообщи матери, что жив». 

Ветеран Великой Отечественной войны, северодвинец Яков Матвеевич Волков объяснил мне, в чем было дело:

- В один из боев в 1941 году я был тяжело ранен и попал в плен. Дома получили похоронку. Позднее, когда раны зажили, удалось бежать. Работали в лесной местности, ну я и попросил у конвоя отойти в сторону – нужду справить. И дал деру. Направление взял на восток. Знал, что будет погоня с собаками, выручила болотинка, псы потеряли след. Правда был момент, когда немцы подошли ко мне очень близко у озерца, заросшего камышом. Сорвал я один стебелек, нырнул в воду с головой и дышал через эту трубочку.

Выйдя из окружения, снова попал в действующую часть. В Германии нам предстояло захватить дом Геринга. Мы его называли домом авиации, по должности хозяина дома. После удачной операции сам Георгий Жуков приезжал в часть, благодарил за подвиг.

А письма домой я не писал. Думал так: тяжело матери было похоронить меня однажды, еще труднее будет потерять сына во второй раз. Товарищи по оружию это знали, поэтому и прозвучала такая команда командира. Вскоре от мамы пришел ответ: «Сыночек, родненький мой! Я ведь тебя не собиралась хоронить. Чувствовало материнское сердце – жив!»