Рисунок: severodvinsk.info
С тех пор пионерский галстук стал едва ли не главным атрибутом нашей школьной жизни на несколько лет. Хотя старшая пионервожатая Римма Александровна заранее нас учила самостоятельно повязывать его, мы постигали эту науку с трудом. Мне помогала моя бабушка Анна Григорьевна. По утрам она, пока пекла блины или оладьи, меж делом не забывала и про мой наряд кумачовый: выгребала из печки и набивала полный утюг раскаленных углей, когда он начинал дышать жаром, принималась разглаживать галстук. Бабушка была набожная, в отличие от деда Иллариона Архиповича, который прошел три войны, плен, после чего, кажется, ни во что не верил. В их избе в красном углу - на самом видном месте - красовалась икона, и бабушка, обращая на нее взор, каждое утро и вечер читала молитвы. Однако и к галстуку моему она относилась трепетно, как к своим парадно-выходным одеждам. Каждое утро наглаживала его - ни одной складки, ни одной морщинки. Сама повязывать научилась, соседка научила, у которой внуки Васька и Сашка уже не первый год в пионерах ходили.
Горе было тому, кто впопыхах или в спешке забывал галстук дома. Приходилось в слезах и досаде бежать сломя голову обратно. И хорошо, если до Плеловцев или Рогачей, а если до Валовой или Авдомовки… Но обычно ребятня из отдаленных деревень таких промашек не допускала.
Нам, пионерам, доверяли дежурство на входе в школу - проверяли чистоту обуви, осматривая все: подошвы, голенища. Были и другие поручения.
Но больше всего мы ждали в те годы День пионерии - 19 мая. Этот праздник для нас был схож с Новым годом. Разница лишь в том, что вместо праздничной елки нас ожидало веселье вокруг костра пионерского. К этому готовились заранее. Учили стихи, репетировали песни, тренировались на школьном косогоре, бегая наперегонки…
И вот этот день настал. Вся наша красногалстучная гвардия отправляется за школу - вниз по берегу небольшой речушки к месту костра. Вот и небольшая поляна, на которой вот-вот запылает пионерское пламя. Здесь уже все готово. Костер сложен высокий. Он из толстых сухих елок, уложенных стоймя. Пионервожатая чиркает спичкой - огонь, к нашему ликованию, занялся сразу и быстро превратился в большое пламя. Искры над костром, кажется, взмывали под самые небеса. Праздник начался со спортивных состязаний. Бегали наперегонки, таскали кружками воду... Потом Римма Александровна и Антонина Петровна натягивали меж деревьев тонкую бечевку, а на нее навешивали на тонких нитках конфетки в фантиках, наши поделки из бумаги, картона, пластилина. Мы быстро выстраивались в очередь. Нам предлагали ножницами состричь облюбованный приз. При этом каждому выходящему на старт завязывали глаза. Задача была не из простых. Сколько я ни прицеливался на толстую и, казалось, самую вкусную конфету, но, когда отстригал, моим призом оказывались либо игрушка из пластилина, либо что-то из папье-маше, но не желанная и манящая меня сладость. Конфетки обычно доставались нашим девчонкам Вале Сенниковой, Любе Вохмяниной, другим сладкоежкам.
Потом были хоровод, пионерские песни у костра. К вечеру огонь ослабевал, головешки покрывались сизым пеплом, праздник наш завершался. Мы наперегонки бегали на речушку, зачерпывали воды - кто по ведру, кто вполовину – и заливали костер. Он парил, а потом тух вовсе. Мы с песнями шли обратно в свою жуйковскую начальную школу, а потом радостные и довольные расходились по домам.
Право, я не знаю, в каком году здесь перестали учить детей жечь по весне пионерские костры, но в семидесятом году я вновь побывал в Жуйковцах, приезжал в отпуск. И в деревенском магазине столкнулся нос к носу с молодой девчонкой. Оказалось, это была новая местная учительница Евгения Федоровна Фролова. Значит, в то время школа еще жила, значит, костры пионерские на нашей поляне горели.
А теперь от нашей школы и следа не осталось. Лет десять назад я попытался найти какие-нибудь остатки бывшего шумным по переменам заведения. Обшарил весь заросший бурьяном, березняком и ельником берег. Ничего! Нашел лишь остатки бывшего школьного огорода. Целый пролет штакетного забора висел на деревьях на высоте более метра. Подрастающие подле деревья подняли его повыше вместе с полусгнившими столбиками, будто для того, чтобы сохранить память о днях и веке минувшем.
Алексей Акишин, с. Павино, Костромская область
Здесь можно подписаться на газету Завалинка
