Фото defcollective.com
Мама родила троих детей: дочь Римму в 1933 году, меня в 1936-м и брата в 1939-м. Однажды мама купила себе красивые крупные черные бусы. Папа был возмущен и запретил их носить. Он сказал: «Черные бусы – символ горя и печалей».
Отец в июне 1942 года пропал без вести на войне. Мама тогда работала токарем на заводе в поселке Джапаридзе. Она сохранила последнее письмо отца с фронта. В 1971 году я отправил копию этого письма в Госархив Министерства обороны СССР (город Подольск Московской области). Мне ответили, что Михаил Каграманович Каспаров погиб 14 июня 1942 года в селе Старая Таволжанка Щебекинского района Белгородской области. Наша семья четыре раза посещала могилу в семидесятых годах.
В связи с известными событиями 1988 года в Азербайджане 17 семей наших родных переехали в город Белгород, село Новая Таволжанка и Муром.
Мама Анна Александровна Каспарова (Наринян) жила то у меня, то у дочери, то у брата. И однажды она подарила Римме свои черные бусы. В ту же ночь мама увидела сон. Муж с возмущением произнес: «Зачем ты отдала Римме черные бусы? Они же символ печали. Ей нельзя их носить. У нее есть муж. А ты вдова. Тебе можно их носить». Римма вернула маме бусы. Больше своего супруга во сне мама никогда не видела. Скончалась она на 87-м году жизни.
Сестра моей матери Софья Александровна Хачатрян жила в карабахском селе Тагавард. Ее младшая дочь Евгения в детстве получила сильнейшие ожоги. Девочка стала инвалидом. Ее поместили в Сумгаитский детский дом-интернат для инвалидов и душевнобольных Я регулярно навещал свою жизнерадостную сестру. Она была такой красавицей… Ее перевели в другой город, когда Евгении исполнилось 18 лет. Администрация детского дома-интерната новый адрес сестры не сообщила.
Перед смертью, за несколько лет до распада СССР, Софья Александровна увидела вещий сон о трагической судьбе своей дочери. Она сказала мне: «С дочкой случилась беда. Найди ее. Ты же получил высшее образование». Я отправил соответствующее письмо в МВД СССР. Мне ответили, что Е.М. Хачатрян находится в городе Аджикенде Азербайджанской ССР. Я позвонил своему другу. Он сообщил, что в доме-интернате случился пожар и что всех его обитателей вывезли в Кировобад.
В сентябре 1987 года я выехал в этот город. Перед воротами дома-интерната стояла худая постаревшая женщина с печальными глазами. Я узнал свою сестру, с которой не общался тридцать лет. Подошел к ней и тихо спросил: «Узнаешь меня?» Она ответила: «Ты Гена». И побежала по двору дома-интерната, радостным громким голосом объявляя: «Мой брат пришел!» К нам подошли ее подруги. Я вручил Евгении купленные продукты. Она почти все раздала женщинам. Это был счастливый день в ее жизни.
Одна пожилая дама спросила у меня: «А вы возьмете Евгению к себе домой?» Ей ответила моя сестра: «А мне здесь хорошо. Питание бесплатное. Одеждой обеспечена. Один раз в неделю нам показывают фильмы».
В комнате вместе с Евгенией жила молодая русская девушка. Она заботилась о моей сестре, мыла ее в бане. Она призналась мне, что мечтает переехать в Россию к своим родственникам. Я познакомился с директором интерната Д.М. Агаевой. Она рассказала, что Евгения добрая и трудолюбивая, что во время траурных событий она готовит в столовой различные блюда.
Осенью 1987 года я еще три раза навестил сестру. Снимал все встречи кинокамерой. А в январе 1990 года в некоторых центральных газетах появились сообщения об убийстве 17 мирных граждан во время погромов в Гяндже, бывшем Кировобаде. Мою маму очень волновала судьба несчастной племянницы Евгении. Она отправила телеграмму в Совет министров СССР. Ответ пришел из общества Красного Креста и Красного Полумесяца. В нем рекомендовали маме по данному вопросу обратиться в МВД СССР, что она и сделала. Послала письма министру В.В. Бакатину, в Министерство социального обеспечения и директору дома-интерната. Начальник отдела Министерства соцобеспечения Азербайджанской ССР письмом сообщил моей маме печальную новость: «Ваша племянница погибла во время трагических событий, произошедших в городе Гяндже 24 января 1990 года. Приносим глубокие соболезнования».
Меня поражает пророчество снов. Меня мучает совесть. Тогда, в декабре 1988 года, мне надо было спасти сестру, вывезти ее в наше белгородское село.
В 1989 году муж моей двоюродной сестры, бакинский беженец Альберт Имханович Саруханов, купил дом в селе Новая Поволжанка. В 1990 году его младшая дочь Людмила вышла замуж, через год родила дочку Катю. Брак распался. Внучку воспитывали бабушка и дедушка. Они безумно любили свою скромную красавицу Катю. В 1995 году скоропостижно скончался дед. На стене в квартире висел большой его портрет. По утрам четырехлетняя Катя беседовала с ним: «Здравствуй, как твое здоровье?»
Однажды Катя попросила у бабушки на завтрак колбасу и сосиски. «Получу пенсию и обязательно куплю», - сказала Виктория Минасовна. В ту же ночь Катя увидела во сне дедушку Альберта. Он ей заявил: «Возьми деньги, они лежат в шкафу». Бабушка не поверила этой «сказке» и в шкафу денег не нашла. А следующей ночью во сне увидела своего супруга, он ей заявил: «Прочему ты не веришь словам нашей внучки?» И сообщил точное место, где спрятаны деньги. Виктория была поражена: в заначке обнаружилось 7000 рублей.
Жизнерадостная Виктория Минасовна скончалась на 73-м году жизни. Катя, высокая, стройная, добрая красавица, получила высшее образование. Вышла замуж, живет и работает в столице.
Геннадий Михайлович Каспаров, г. Москва
Здесь можно подписаться на газету Пенсионерская правда
