Рисунок pixabay.com
Ангелина никогда не заходила в магазины, торгующие тканями, и не понимала женщин, занимающихся рукоделием. Зачем такие сложности, если так много мест, где торгуют красивой одеждой? Сегодня она впервые оказалась между рядов с разноцветными рулонами, бродила среди атласно-кружевной роскоши, вдыхая полузабытый запах из детства, гладила тюки с материей, наслаждаясь разницей ощущений…
…Маленькой Гелю часто приводили к безногой старушке-портнихе, живущей этажом ниже. Бабушка Клава шила на заказ всей округе. Работала качественно, но долго, очередь к ней тянулась месяцами. Геля очень любила маленькую квартирку с большим столом, за которым работала мастерица. Только там с ней играли в необычные игры. Чаще всего играли в мануфактурную лавку – подвязывали на спинке венского стула яркие лоскутки, кусочки кружев, ставили коробки с разноцветными пуговками и бусинками, нарезали из старых газет «деньги» - и начиналась торговля. Малышка Геля с трудом складывала цифры, нарисованные на «купюрах», а соседская бабушка еще и подгоняла: «Давай, девица, считай да сдачу не забудь». Сдачу давали копеечками-пуговками… Вскоре семья Гели переехала в другой город, и связь с бывшими соседями прервалась…
Ангелина вздохнула и прошла к кассе, выбрав легкий ситец с цветочным принтом. Таисия Петровна настаивала, чтобы ткань обязательно была натуральной. «Это какое-то безумие», - думала Геля, расплачиваясь на кассе. Она уже жалела, что поддалась уговорам коллеги, да и вообще, не стоило рассказывать о семейных проблемах болтливой Машке. Ангелина и сама не понимала, как это случилось. В ответ на невинный вопрос вдруг разрыдалась совсем по-бабьи – горько, с причитаниями. Машка увела ее из торгового зала, подальше от любопытных взглядов, отпаивала горячим травяным чаем и слушала сбивчивые признания. Ангелина все тогда рассказала Машке в тесной подсобке, рассказала, что их пятнадцатилетний брак с Юркой летит в тартарары, что у него другая, она сама их видела:
- Видела я ее, ухоженная, куда мне до нее! И что только она в Юрке нашла? Он же голь деревенская! Коллеги они, Юрка мой в офисе работает, специалист по рекламе. Когда он учился в институте, семью обеспечивала я. Выучила на свою голову! А я ведь тоже могла поступить в институт и сидела бы сейчас в уютном офисе и ноготками с художественной росписью по клавишам щелкала. Но кто бы тогда оплачивал квартиру, помогал родителям, одевал и обувал? А потом Юрка долго не мог найти нормальную работу, постоянно что-то случалось. Получать достойную зарплату стал совсем недавно. Мы даже думали об ипотеке. Сколько можно по чужим углам скитаться?
– Всё! Не реви! В выходные отвезу тебя к бабке. Она чудеса творит, многим помогла.
Ангелина ухватилась за это предложение, как ухватилась бы за любую соломинку.
Таисия Петровна жила в селе, отброшенном от трассы на шесть километров. Геля и Машка шли по пыльной грунтовке, вьющейся между редких пролесков и просыпающихся лугов.
- Красота-то какая, смотри, Гелька! – не уставала восторгаться Маша.
Подруга лишь кивала. Чем ближе подходили к дому целительницы, тем сильнее Ангелине хотелось повернуть назад. А Машка всё восклицала:
- Смотри, птицы уже прилетели, травка молодая, а пахнет, как пахнет-то, Геля!…
Дом знахарки они нашли быстро - по цепочке припаркованных у забора автомобилей.
– Очередь, – растерянно протянула Ангелина.
– Конечно очередь. Знахарка помогает людям, вот и едут к ней.
Таисия Петровна вовсе не походила на бабку-шептунью. Аккуратная пожилая женщина с пучком седых волос. Впрочем, Геля и не знала, как выглядят знахарки. Она с удивлением рассматривала книжные шкафы, полки которых прогнулись от тяжести книг, ноутбук в углу.
– Проходите, присаживайтесь, – немного хрипловатый голос хозяйки прозвучал тихо, но властно.
Ангелина послушно села на небольшой диван. Таисия Петровна устроилась в кресле напротив. От взгляда ее светлых глаз стало не по себе, но Геля, как зачарованная, смотрела в эту прозрачную бездну. Попыталась что-то сказать о Юрке, поделиться обидой, но хозяйка лишь отмахнулась:
– Не надо, сама все вижу. Трудно тебе, тратишь себя без разума.
– Но как? Это же муж, родители.
– Помогать надо, но разумно. А муж ваш зачем, если вы есть? – целительница замолчала. Геля чувствовала, как теплая волна накрывает ее, чувствовала приятную истому. Давно она не ощущала ничего подобного.
– Боишься одна остаться, – голос знахарки доносился будто издалека, из другого мира. – Тебе не того бояться надо. Никуда твой муж не денется… Ну, ничего, милая, помогу. Только обещай меня слушать.
- Обещаю, - с трудом выговорила Геля.
Уходя, Ангелина протянула купюру, но Таисия Петровна неожиданно весело улыбнулась и заявила:
- На эти деньги, милая, сходи в салон и сделай себе самый красивый маникюр. И помни, жду тебя вечером девятнадцатого апреля, аккурат под Акулинку.
…В назначенный день Геля взяла билет на рейсовый автобус. Теперь по пыльной грунтовке она шла одна. Хозяйка встретила гостью во дворе:
- Приехала? Вот и молодец! Завтра день Акулины, двадцатое апреля. Считают, что в этот день русалки пробуждаются от зимнего сна. Есть поверье, что именно в этот день они помогают женщинам. В старину одинокие девушки, вдовы, жены, обиженные мужьями, на заре несли к пробудившейся реке холсты, бросали в воду «на обогрев русалке». Смотрели, как вода уносит полотно, и жаловались речной деве на свою беду.
– Это же сказки, – не выдержала Ангелина. – Неужели я за этим ехала?
– Как знать, как знать, милая. Покажи отрез-то.
Геля протянула хозяйке пакет.
– Хороша ткань, – одобрила Таисия Петровна. – Из нее бы платье летнее, да чтобы юбка вокруг ног кружилась… Иди на утренней заре к речке, она вот за тем поворотом, близко здесь. Встань пораньше, как только солнышко всплывать начнет. У воды увидишь раскидистую ивушку, камушек там приметный, водой омывается. У нас его русальим называют. С него холстинку и сбрось в воду. А обратно ко мне не возвращайся, домой езжай… Пойдем, милая, я тебе уже постелила.
Хозяйка привела гостью в небольшой флигелек. В углу старая металлическая кровать, небольшой столик у маленького окошка, и кресло рядом с ним, крючки на стене, и несколько полок – вот и весь нехитрый интерьер.
- У меня изредка останавливаются люди, ночуют здесь. Если что надо, я буду в доме. Спи, милая. И прощай.
Матрас на кровати был набит сеном, белье слегка похрустывало и холодило шелковистой поверхностью. «Неужели накрахмаленное? Кто сейчас крахмалит белье?» – эта мысль стала последней, глубокий сон накрыл Ангелину.
Проснулась от хриплого петушиного крика и долго не могла понять, где она. Робкий голубоватый утренний свет пробивался в небольшое окошко.
«Я сошла с ума», – думала Геля, спускаясь к реке. Она живо представила, как выглядит со стороны: ненормальная тетка, бегущая накрывать русалку веселеньким ситчиком. Без труда нашла и иву, полощущую косы в серебристой воде, и плоский камень, вросший в берег. Ангелина разулась и встала на холодную поверхность, подняв глаза. Небо на востоке меняло цвет с лилового до ярко-розового. Солнечная дуга поднялась над горизонтом. В камышах кто-то шуршал, утренние птицы устроили перекличку, раздался всплеск. Геля напряглась – рыба или русалка?
«Пора», – решила женщина и, взмахнув разноцветным лоскутом, бросила его в реку. Течение подхватило подарок, кружило его, тянуло на дно. И в тот же миг в голове Гели взорвалась мысль, что она похожа на этот кусок ткани - ее так же крутит, тянет вниз.
Геля вдруг поняла, что в жизни своей она позволила сделать себя атрибутом чужой игры. А ведь когда-то было всё иначе! Были букеты и признания, был восторг в Юркиных глазах. Но нужен ли ей теперь этот восторг - восторг капризного, инфантильного мужчины? Этого Ангелина не знала, но зато знала совершенно точно, что не подарок русалке сейчас отплывает дальше и дальше, а шоры с ее глаз.
Геля последний раз обвела взглядом этот островок спокойствия и отправилась на автобусную остановку.
Фото pexels.com
Елена Гвозденко, г. Саратов
Здесь можно подписаться на газету Завалинка
