«Прости меня, Ванюшка, и тебе, и себе жизнь поломала…»

68302
4 минуты
«Прости меня, Ванюшка, и тебе, и себе жизнь поломала…» Картина Андрея Подшивалова (ytimg.com)
Что и говорить, вымирают в наше время села, ветшают деревни. Бегут люди из родных мест. Ищут лучшей доли, заработков. А где она, доля-то лучшая?

Ванька Лось

Вот и деревня Долино почти полностью опустела. Правда, леточком оживляют ее дачники да отпускники. А что? Места-то чудесные, бор заповедный, речка, луга вокруг зеленые. А грибов, ягод, рыбы – немерено. А все народ бежит куда-то. Осталось в Долино жилых домой штук около тринадцати, дачи не в счет. Старики доживают. Убираются один по одному к Всевышнему под крылышко. Народ-то в деревне раньше хороший был, мастеровой, воров, пьяниц не водилось. До сих пор за чужими домами пригляд, не свое, не тронь! А тут как-то глядят досужие бабки, в дом Лосевых кто-то въезжает. Машина большая, добротная стоит у дворе. Мужчина какой-то скарб перетаскивает. Разве удержишься? Поближе подкрались. А это Иван Лось, так его раньше в деревне кликали. В деревнях-то, известно, у всех прозвища, порой и сами на родную фамилию не откликнутся, а на прозвище, пожалуйста. Иван-то давненько из родных мест уехал, сразу после армии, что-то у них с Любаней Тюриной не получилось, за другого девка пошла. А Иван - парень самолюбивый, хороших кровей. Нет, чтоб невесту со свадьбы умыкнуть, как другие делают. Цветов охапку принес да Любане на колени:
- Счастлива, - говорит, - будь!

И уехал. Слышали, мотался, в моря ходил, родители ездили проведывали, сам никогда. Вроде женился, дети есть, все как у всех.
«И с какого тогда перепугу вновь в деревне образовался?» - рассуждали старики.

А Любаня как услыхала, побелела, помертвела. Видать, не все в груди обмерло! Мужик-то лихой у нее был, пил, гулял, Любаню бил. Так и деток нерожденных, видать, повышибал. Да и самого деревом в лесу прихлопнуло. Видно, и Богу на буяна смотреть опротивело, к ответу призвал. Бабе под пятьдесят уже, а все одна, почтальонкой работает. Где на мопеде, где на велосипеде по деревням почту возит. А где так не проедешь, лошаденка у нее есть, списанную на мясо выкупила. Ох и  хорошая помощь в хозяйстве, да и соседям, как попросят, помогает.


Фото pixabay.com

Не ко двору пришелся…

Так вот Ванька Лось и обосновался в родовом гнезде. Все что-то пилит, строгает, ладит. Ну, так и правильно, дом-то уж лет десять одиноко стоит. По соседству бабка Серафима живет, она еще Лосям-то дальней родней приходилась. Вот она днюет и ночует у Лося. Помогает одинокому, ну и она еще в силе. Что-то варит, варганит. А он ей дров привез, забор отремонтировал, сараюшки починил.

- Так ты, Серафима, никак замуж вышла? – смеются старики.
- Дурачье старое, какое замуж, я его сама могла родить. Тошно одному-то человеку, мне тоже так же, помогаем друг другу по-хорошему.

Все жители деревенские насторожились, когда же они с Любаней разборки наводить станут?.. Нет, тихо все. Только однажды еще одна машина подкатила к дому Лосей. Оттуда выплыла дама средних лет, деваха нафуфыренная, и пузатый молодчик. Баба Серафима потом, ох натура бабья, у магазина вещала:

- Жена это Вани, дочь с зятем. Жена говорит: «Айда домой, чего как бирюк в глушь забрался?» А Лось отвечает: «А это и есть теперь до последних дней мой дом. Уехал я от вас насовсем. Ты за всю жизнь ни дня не рабатывала. Все деньги, деньги, деньги! Я годами с моря не вылазил. Домой приеду, говорить не о чем, дети меня стесняются, мужлан! А денег моих ничего, не стесняются – давай, давай! Дочь сватать пришли, ты сказала, чтоб я из своей комнаты носа не показывал. Сваты - интеллигенты, куда мне! Свадьбу, ресторан я оплатил, а на свадьбе не был! Да и ты от меня отвыкла, мешаю я тебе. Мы давно уже чужие. Живите своей жизнью, как привыкли, но без меня. Не буду своим видом интерьер в вашей квартире портить!». С тем родня и уехала. А Ванька мой сидел и слезы руками вытирал. Такой большой, сильный, а внутри ребенок обиженный.

Тут глянь, калитка скрипнула, Любаня, белая как мел, в комнату ворвалась, и в ноги Ивану - бух:
- Прости меня, Ванюшка, и тебе, и себе жизнь поломала. Отчим с маманей силой замуж отдали, иначе бы отчим сел. Я все надеялась: отобьешь, заберешь… - а сама ревет.
Иван обнял ее, а она, как голубка, прижалась к нему, и сидят, а я убежала, сама реву вот.
Ой, что-то будет!


Рисунок Андрея Сивякова

Елена Дуденкова 

Здесь можно подписаться на газету Деревенские истории



Читайте также

Продолжая использовать наш сайт, вы даёте согласие на обработку пользовательских данных (IP-адрес; версия ОС; версия веб-браузера; сведения об устройстве (тип, производитель, модель); разрешение экрана и количество цветов экрана; версия Flash; версия Silverlight; наличие программного обеспечения для блокирования рекламы, наличие Cookies, наличие JavaScript; язык ОС и браузера; время, проведённое на сайте; действия пользователя на сайте) в целях определения посещаемости сайта.