Фото unsplash.com
Мне есть чем гордиться и что вспомнить. Мой отец был на все руки мастер. И дядя Гена, брат моей матери, такой же. Вот от них я в детстве и юности кое-чему научился. Для начала расскажу незабываемую детскую историю.
Случай в кузнице
Как быстро летит время! Давно ли босиком бегал я, совсем маленький. И деревья казались большими. И село наше было похоже на сказочную страну, в которой можно потеряться.
На пригорке у маленькой речки, недалеко от бывшего помещичьего дома, стояла черная без окон изба. Оттуда доносились звонкие удары. Это была кузница, где работал мой отец.
В детстве я любил заходить в кузницу, вдыхать своеобразный аромат жженого металла. Робея, я долго стоял в дверях, пока отец Иван Егорович, Анатолий Егоров и дедушка Яша не заметят моего тихого присутствия и не пригласят зайти.
- Ну что, Гена, помогать пришел?
Я кивал головой. Видел, как они брались за рычаги и качали меха. Из синего пламени горнила кузнец выхватывал длинными щипцами раскаленное добела железо, и тут начиналось непостижимое действие. Кусок, словно живой, крутился с боку на бок на наковальне, разбрызгивал из-под молота по всей кузнице искры, удлинялся, без особых усилий загибался в калач. В середине его и на концах молотком вытягивались небольшие шипы. Кузнецы улыбались и спрашивали:
- Догадываешься, что у нас будет?
И подсказывали:
- Подкова будет. Для лошади.
Не раз мне приходилось видеть, как они возле кузницы подковывали лошадей. Кто-то из них ловко сгибал ей ногу в колене, клал на подставку, привязывал, брал инструмент вроде стамески и принимался срезать сухие мозоли под копытом.
Примеривал подкову, вырезал лишнюю часть копыта. Затем снова накаляли подкову, прикладывали ее к тому месту, где она должна быть. Подкопытная мозоль шипела, источая вонючий дым. Зато лежать подкова будет плотно. Оставалось остудить ее в корыте и прибить плоскими гвоздями к копыту.
Надо сказать, что ковать лошадь – одно из самых опасных занятий в мире. За одно подкованное копыто кузнец может получить три-четыре удара в подбородок другим, неподкованным. Поэтому у кузнецов подбородки крепкие, как говорят в народе, лошадиные. И моим родным землякам доставалось. И они получали удары. Но за такие оплеухи им никто не доплачивал, как за вредное производство.
И вот однажды в этой кузнице мне не повезло. Я поплатился за свое детское любопытство. Мог бы остаться и без руки. А точнее, правая кисть была бы неработоспособной. Как-то в очередной раз я зашел в кузницу. Из открытого горна дым выходил через подвешенный к потолку широченный металлический вентилятор с трубой. У горна стояли кузнецы. Они раскаляли добела болванки и выбрасывали их на пол. Меня потрясла эта сцена. Раскаленные бело-красные бесформенные куски железа показались мне красивыми игрушками. Я схватил одну из них, хотел подать отцу. И закричал от сильной боли - кусок железа прилип к ладони. Первым подбежал ко мне дед Яша. Он сильно, резко ударил своей тяжелой рукой по моей ладони. Раскаленная болванка упала на пол. Отец схватил меня на руки и побежал в медпункт.
Ожог был очень сильным. Ладонь лечили долго. К счастью, все зажило благодаря дедушке Яше, которого по детской наивности я много лет боялся как огня. Это потом я понял, что он сохранил мне руку, быстро отбив болванку.
Дед Яша, кузнец-художник, передал свой опыт моему отцу и Анатолию Егорову. Это они вместе много лет (в военные и послевоенные годы) работали с утра до позднего вечера, чтобы бороны, косилки, грабли, тележные колеса, веялки, сеялки, плуги работали безотказно. Они изготавливали и заказы для фронта, и другой мелкий инвентарь. Были мастерами своего дела.
Золотые руки отца
Мой отец всегда старался, чтобы я умел делать все, что он сам умеет. А умел он многое, мог срубить баню и даже дом. Мне приходилось наблюдать за его мастерством и помогать ему. Например, совсем непросто связать рыбацкую сеть. Тогда ведь сетки были дефицитом и стоили дорого, поэтому вязали их сами.
Помню, отец сматывал капроновые нитки в большие клубки, я ему помогал. Затем он челноком, так называемой кличкой, вязал сеть. Причем не хуже фабричной.
Отец делал для вязания основу, чтобы ячейки получались ровными. Работа эта была для нас нудной и кропотливой, но очень хотелось иметь свою сеть. Поэтому вечерами приходилось терпеливо работать. А моя старшая сестра Валентина в это время читала нам очередную книжку.
Зимой отец готовился к охоте на зайцев. Он доставал из-под печи специальную форму для изготовления дроби. Ставил в печь на угли в плошке свинец. Когда свинец растапливался, он через отверстие выливал его из плошки в форму и ждал, когда металл остынет. Через некоторое время открывал форму. На получившейся свинцовой пластинке со всех стон висели бусинки. Он брал ножницы, срезал дробь и позволял мне делать то же самое.
Когда дроби набиралось на несколько зарядов, клал ее в большую чугунную сковородку, сверху накрывал перевернутой сковородкой поменьше и начинал дробь закатывать, чтобы она получалась ровная. И я видел, что она была почти такая же ровная, как и фабричная. Занимался этим делом отец, как правило, до поздней ночи. А я, насмотревшись на это ремесло и кое в чем помогая, ложился спать и засыпал мертвым сном.
Помню, как строил отец лодку. И я по мере сил в этом участвовал. Самому смастерить лодку было, конечно, очень трудно. Особенно когда надо сгибать доски, да так, чтобы они не лопались. Их долго вымачивали в воде, а затем медленно сгибали. Когда прибивали доски одну к другой, то их скрепляли заклепками, а потом лодку тщательно смолили.
Затем спускали на воду. И если где-то протекало, снова смолили. В постройке лодки без помощи брата моей матери Федора Семеновича Зеренинова не обходилось. Он знал все тонкости этого непростого дела.
Мне было интересно наблюдать и помогать, когда отец плел ограду. Тогда из-за дефицита досок участок двора в селе ограждали плетнями. Такие заборчики декоративны, не массивны, не скрывают насаждения наглухо – растения должны дышать. Помню, и арбузные плети вились по тем плетням.
Сначала отец плел каркас из ровных кольев: затачивал концы и вбивал в землю на равном расстоянии, на глубину не менее 20 сантиметров и перевивал, не плотно, более тонкими прутьями. Торчащие из плетеной поверхности концы подрезал острым ножом.
В деревне много работы. И без золотых рук отца тяжело бы было нашей семье. Я многому научился, глядя на него. Ходил я и к дяде Гене, брату моей матери, который был единственным в селе бондарем. Смотрел, как он строгал детали к бочкам. У нас их тогда называли кадушками. В них солили капусту, огурцы, помидоры, астраханскую крупную и жирную по тем временам селедку, а также куски осетра.
Умел делать дядя Гена еще табуретки и столы. Это столярное дело мне очень понравилось. После окончания семилетки я поступил в Астраханское ПУ-2 по специальности «рулевой-столяр». Рулевой – это стоять у штурвала и вести плавучее средство по указанному курсу. А профессия столяра нужна была для того, чтобы в зимнее время, когда суда стоят в порту на ремонте, рулевой мог работать по ремонту и изготовлению столярных изделий в цеху.
Профессия столяра мне пригодилась в жизни. Дома у родителей я сделал табуретки, стулья, столы, комод, деревянный диван для отдыха под навесом. Все получилось качественно, потому что все я делал с любовью к этой профессии. После смерти родителей эту мебель отдали односельчанам. У некоторых она сохранилась до сих пор.
И я до сих пор столярное дело не забываю. В квартире, где живу, для прихожей сделал тумбочку, шкафчик для книг и медицинских препаратов. Для этого надо иметь много инструментов. И они у меня есть.
Как наточить кухонные ножи
Расскажу мужчинам и одиноким женщинам, как надолго сохранять острыми лезвия кухонных ножей при их заточке.
Чтобы сделать острыми края ножей, надо иметь несколько брусков (специальные камни для заточки и шлифовки) четырехгранной формы: из грубого камня, из среднего и шлифовальный. Его называют бруском для наводки лезвия ножа. Начинать заострять лезвие нужно с грубого камня движением руки вперед-назад, при этом нож надо переворачивать. Затем большим и указательным пальцами пощупать острые края. Убедившись, что край стал острым, нужно переходить к бруску среднего камня, а затем к последнему шлифовальному. При этом бруски надо смачивать водой.
А теперь самое главное. Убедившись пальцем руки, что лезвие стало острым, надо поводить два-три раза им по твердой доске. Этим самым вы снимаете фальшивку острого края ножа. После этого нужно снова наточить лезвие на шлифовальном бруске и снова два-три раза провести по твердой доске. Можно на этом и закончить. Или повторить еще раз. Однако последняя заточка ножа должна быть без применения твердой доски.
Точно так же нужно затачивать лезвия столярных инструментов. Об этом методе нам рассказал мастер-преподаватель столярного дела. Так что и это мое не забытое ремесло пригодилось в жизни.
Желаю успехов тем мастерам своего дела, которые передают опыт молодым. Тогда наши ремесла не будут забыты.
Геннадий Баганин, г. Великий Новгород
Здесь можно подписаться на газету Пенсионерская правда
