С сотрудниками мемориала. Слева направо: Массимо Пелегрини, Анна Рита, А.Н. Суворов, Лючия. Сентябрь 2018 года. Ардеатины
В то время мы с женой жили в поселке Большой Исток около Екатеринбурга (в то время Свердловска) и работали в средней школе №5. Я был в должности организатора воспитательной работы и преподавал изобразительное искусство, осуществлял военно-патриотическое воспитание учащихся.
Во всех городах Советского Союза организовывались оргкомитеты по празднованию Дня Победы. У нас при поселковом сельсовете тоже был создан такой комитет. Я входил в его состав. Мне было поручено продолжать проведение встреч школьников с участниками войны. И еще поручили выполнить проект памятника погибшим. Я выполнил его.
Однажды, готовясь к очередной встрече школьников с участником войны и просматривая центральные газеты, в «Известиях» я нашел статью «Человек из легенды». Это была обширная статья о фронтовой судьбе нашего земляка-
уральца из города Берёзовского, что около Свердловска, Алексея Афанасьевича Кубышкина. Когда прочитал ее школьникам, они попросили разыскать героя и организовать с ним встречу.
Через областное общество «Знание» мне удалось его разыскать. Готовясь к встрече, я с фотографии из газеты нарисовал его портрет. Рабочие механического завода №2 (сейчас завод элементов трубопроводов) попросили меня провести встречу не в школе, а в заводском клубе. Они тоже хотели встретиться с человеком из легенды.
Алексей Афанасьевич Кубышкин (1921-1989)
И вот Алексей Афанасьевич у нас в Большом Истоке. Зал был полон. Героя встретили бурными аплодисментами.
«Когда началась война, - начал свой рассказ Алексей Афанасьевич, - я служил на корабле Балтийского флота. Но как только фашисты начали подступать к Ленинграду, часть моряков, в том числе и меня, сняли с кораблей в наземные войска. В одном из боев меня контузило и засыпало землей от близко разорвавшейся бомбы. Когда пришел в себя, почувствовал, что кто-то вытаскивает меня за ноги из земли. Это были немцы.
Потом - плен, допросы, пытки, продолжительный голод, побег, снова поймали. Наконец оставшихся в живых погрузили в товарные вагоны и увезли в Италию, в Рим, на военные заводы. А мама получила известие о моей гибели.
На работе мы с итальянскими рабочими делали детали к танкам, машинам немцев со скрытым браком. Однажды рабочие принесли мне неисправный ротатор. Я его починил, и мы за ночь сделали около 2000 антифашистских листовок и распространили по Риму. А на 7 ноября 1943 года вывесили красные флаги и портреты Ленина на трубах заводов и высоких зданиях. Днем 8 ноября в Риме начались облавы. Мы бежали с завода и ушли в горы. Так началась наша партизанская война с фашистами.
Во время очередной облавы мы собрались в одном доме, когда один из наших партизан сказал, чтобы мы никуда не уходили, а он пойдет и добудет нам другую одежду, чтобы перебраться из города в горы. Через некоторое время он вернулся, но не с одеждой, а с группой гестаповцев. Так мы оказались в тюрьме Реджина Чели (Царица Небесная). Опять допросы, пытки, голод. И так до марта 1944 года.
В это время американцы начали бомбить Рим. Когда тюремщик привел меня на очередной допрос, в комнате был офицер гестапо. Он поманил меня пальцем. Я подумал — будет опять удар в лицо. Но удара не последовало. Офицер достал портсигар и протянул мне — угощайся. Провокация, подумал я. Тогда «гестаповец» на чистом русском языке сказал мне: «Алексей, ты мне не веришь, но я чешский коммунист, внедренный в 1940 году в гестапо. Завтра вас повезут на расстрел. Но я тебя и Николая Остапенко спасу. За вами утром придет тюремщик, он тоже наш, и уведет вас в другую камеру».
Утром 24 марта 1944 года узников начали выводить из камер на улицу. И там расстреляли. Их было 335 человек.
Алексей с Николаем без воды и еды просидели в камере. В ней в свое время сидели итальянские коммунисты Грамши и Пальмиро Тольятти. Партизаны решили, что Алексей тоже был расстрелян.
Благодарные жители Рима вырезали из лавы Везувия саркофаги расстрелянным партизанам. Их поместили в подземелье Ардеатинских пещер. Саркофаг Алексея Афанасьевича Кубышкина под номером 329. А саркофаг его партизанского друга Анжело Галафати — 332.
Алексей Афанасьевич был освобожден, с Николаем они попали в группу перемещенных лиц к американцам. Те начали уговаривать ехать в Америку жить и работать. Сначала повезли вместе с пленными немцами в Неапольский порт.
В лагере перемещенных лиц немцев и русских держали вместе перед отправкой в Америку. Алексею с помощью бумажного змея удалось передать жителям Неаполя записку о том, что и русских тоже содержат с немцами. Но ведь американцы — союзники русских. Наши компетентные органы освободили Алексея и остальных советских граждан.
Алексей попал сначала в Египет, потом в Турцию, Афганистан и — домой, на Урал. А его маме за это время пришло извещение о том, что ее сын был расстрелян под Римом.
Уральский писатель Кузнецов, изучая действия итальянский партизан, написал книгу «Тайна римского саркофага».
...Когда мы прощались с Алексеем Афанасьевичем, под бурные аплодисменты я поблагодарил его за удивительную встречу, подарил написанный мной портрет, а пионеры и комсомольцы вручили ему купленные в буфете пять килограммов яблок.
Провожая героя до машины, я сказал: «Алексей Афанасьевич, я не знаю, как сложится моя дальнейшая жизнь. Но если мне доведется побывать в Италии, в Риме, я положу на ваш саркофаг и саркофаг вашего партизанского друга Анжело Галафати цветы в знак величайшего уважения и гордости за вас, героев, спасших свои народы от фашизма».
И вот я со своей внучкой Ксюшей в Риме. Март 2018 года. В первый день была обзорная экскурсия, потом Ватикан. Но мне не терпелось попасть в Ардеатины. Там мемориал — 335 захоронений и музей. По карте Рима мы нашли мемориал, поехали на автобусе и от остановки пошли пешком до конца города. У последнего дома увидели большую клумбу искусственных цветов. Из подъезда вышла женщина, показала нам знаком, что цветы можно взять. Я взял два красных букета.
Среди кустов — ажурная калитка, за ней небольшая площадь. Никого вокруг. В нерешительности мы остановились. Тут из небольшого домика вышли две женщины и мужчина — сотрудники мемориала. Я похлопал себя по груди, сказал: «Россия! Россия!» Они заулыбались и стали нас обнимать. Женщина повела нас к входу в подземелье.
У входа висит металлический лист с фамилиями и номерами. Пошли по рядам. Вот они: 329 и 332 саркофаги. У 329-го фамилии нет. Итальянцы, когда узнали, что Алексей Афанасьевич жив, убрали его имя.
Я стою с букетом цветов. В другой руке держу книгу «Тайна римского саркофага». Кланяюсь и говорю: «Жив ли ты, наш герой? Вот я выполняю обещание, данное тебе 53 года назад в поселке Большой Исток». Живые и мертвые! Мы благодарим вас, вы спасли нас, наши народы и государства от коричневой чумы. Честь вам и слава!
В сентябре 2018 года мы прилетели в Рим еще раз. Снова поехали в Ардеатины, встретились с сотрудниками мемориала, подарили им сувениры — резные декоративные блюда, сделанные моими студентами, резчиками по дереву. Снова посетили саркофаги. Потом сотрудник мемориала Массимо повез нас к себе в гости. Его жена Эммануэла - известный художник. Она пишет и иконы. Одну подарила нам. А их дочь Роберта пожелала иметь шкатулку для хранения украшений. Мы ее наполнили шоколадками «Аленка» и послали посылкой в Италию. Побывали мы в Риме и в третий раз. Моя внучка Ксюша и Роберта стали подружками, постоянно общаются по телефону. Вот ведь как в жизни бывает.
Пусть эта статья будет моим скромным вкладом в память о Победе. Мой старший брат тоже защищал Родину. Они погиб в 1943 году под Харьковом, освобождая Украину.
Александр Никифорович Суворов, Свердловская обл., Сысертский р-н, п. Бобровский
Здесь можно подписаться на газету Пенсионерская правда
