Новости Северодвинска и Архангельской области

Старший сын

03.02.2018
Изменить размер шрифта
С семидесятилетием Александра Бугаева 5 февраля поздравит и его мама.

С просьбой рассказать о хорошем человеке в «Вечёрку» обращаются часто. Написать об Александре Ивановиче Бугаеве попросили по очереди три человека – вот такое редко бывает. Александр Иванович, начальник цеха 6 СПО «Арктика», отзывчивый помощник общественных дел, 5 февраля отметит семидесятилетие – это всё, что я знала перед встречей, только на неё рассчитывая. И чуть не провалила задание. Уважаю немногословных мужчин, но профессия требует деталей.

«Ботинки сами на работу бегут»
Александр Иванович не надевает свои награды и на более важные встречи. Часть принёс в пакете, штук десять. Медаль за воинскую доблесть в честь столетия Ленина - одна из первых. Медаль Православной церкви за помощь в возведении храма иконы Божией Матери «Владимирская» – одна из самых душевных. «Вот такие противоречия», - говорит о крайности эпох и приоритетов.

Но историческая связь прослеживается в виде тропинки, по которой юный ленинец Саша Бугаев зимой ходил в заостровскую школу. Ранним часом, который сегодня считается ночью, шли женщины к заутрене. «И мы за ними потом след в след». Храм в Заостровье не закрывался ни на один день. А настоятелем его тогда был бывший командир партизанского отряда.

Юным ленинцем Саша Бугаев был очень хорошим. За это получил путёвку на вершину пионерского счастья – в лагерь «Артек». И сидел в артековской столовой за одним столом с Олей и Леной Гагариными, их мамой и бабушкой. 1963 год. Папа Оли и Лены – первый в мире космонавт, а они – скромные советские девочки.
После школы по совету отца поступил в северодвинский техникум. Потом армия, «Эра», ставшая «Арктикой», вечерняя учёба во втузе. 50 лет на предприятии, от электромонтажника до начальника цеха.
«Ботинки сами на работу бегут», - коротко отвечает Александр Иванович на мой длинный вопрос о значении работы в жизни мужчины и о возрасте.

В комплектации кабелей нужно хоть немного разбираться, чтобы спрашивать о задачах начальника шестого цеха. Поэтому - о семье. Жена работает медсестрой в заводской поликлинике, дочка-юрист - в Москве. Средний брат Владимир долгие годы руководил Северодвинским лесхозом. Младший Павел теперь генерал-майор, возглавлял ГИБДД области. Отец Иван Александрович, с июля 1941 года прошедший всю вой-
ну, простой колхозник, давно умер.

- А моя мама Ульяна Васильевна живёт в Заостровье, в деревне Перхачёво. Не хотите съездить?
Это подарок журналистской судьбы – поздравить маму с 70-летием сына.

Дом родной
Раньше, если спросить, где Бугаевы живут, на полдеревни показали бы. Теперь в Перхачёво тишина. Даже в субботу редок печной дым над домами, стоящими вдоль узкой улочки. Стоят они тесно, жмутся друг к другу, словно согреваясь. «Потому что землю раньше экономили, не то что теперь», - об отсутствии лирики в крестьянском быте говорит Владимир Иванович Бугаев. Сегодня у мамы гостит средний сын.

Ульяна Васильевна, маленькая, худенькая, быстрая, усаживает нас как дорогих гостей. А сама не присаживается ни разу. И ни секунды не тратит на то, чтобы вспомнить, сколько мяса, молока, картошки с одной сотки нужно было в трудные годы сдать государству. Что школьный костюм для мальчиков стоил семь рублей. А Северным флотом в войну командовал Арсений Головко.…

Почётному жителю За-островья Ульяне Васильевне Бугаевой 92 года.

- Этот дом отец моего мужа построил в 1913 году. Заработал на лесокате 120 рублей золотом и построил. А на следующий год ушёл на Первую мировую.

При советской власти на собрании он, грамотный человек, что-то честно сказал про колхоз. Ночью увели. Погиб отец восьмерых детей в архангельской тюрьме на улице Попова.

Для поднятия духа
В крепком поморском доме по кругу три комнаты. Теперь ещё и маленький кабинет отгородили под большую, а по деревенским меркам огромную библиотеку. Начал её собирать отец, читавший Бебеля и Маркса. Сын Александр Иванович собрание продолжил.

Комнаты пройдёшь - и снова в кухне с большой русской печью. «Печь хорошая. Два листа с плюшками в неё входит, на каждом по 28 штук. Теперь, правда, редко пеку. И трубу открывать стало тяжеловато. Вот смотрите…» Раз-два - и Ульяна Васильевна уже под потолком, у вьюшки. И так же быстро вниз.
- Я в эту новогоднюю ночь вспомнила свёкра, свекровь-страдалицу, своих родителей, мужа. Так плакала… Святые люди. И земля святая, на которой они работали, спасали страну.

Три войны в ближних судьбах. И всё, что трудного в стране было. Все дорогие люди – на фотографиях. На дореволюционных по одежде и стати - как из богатого сословия, а все крестьяне. «Поморки красиво одевались. Вот моя мама в венчанном платье. У неё было ещё розовое атласное и цвета чайной розы».
Мама в школу сходила один раз. Священник к следующему уроку дал задание окна в родном доме пересчитать. Не смогла. И не пошла больше. А сама Ульяна Васильевна была хорошей ученицей, особенно по математике. В девятый класс, это уже в войну, перевели в архангельскую школу (без запинки перечислены имена одноклассниц). Ходили пешком, по сменам. Если первая, то в восемь утра начинался учебный день в госпитале на Урицкого.

- Грязной работы не давали. Доктор на утренний обход нас, 15 девчонок, с собой брал. Вот и я спросила как-то: зачем? Сказали: «Для поднятия духа раненых». Они в основном с Карельского фронта были, обмороженные. Одному молодому парню без рук, без ног я письма домой писала.

И начертательная геометрия
«Я несчастный человек» - это исключительно про образование. Однажды увидела свою лучшую ученицу, торгующую картошкой на базаре, её бывшая классная руководительница. «Ульянушка, ты куда поступила?» - «В колхоз». Велела завтра же в АЛТИ явиться, где к тому времени сама работала. Приняли Ульянушку, побеседовав, на химический факультет.

- Я имела счастье держать экзамены по высшей математике, начертательной геометрии и военному делу. Зачётку храню.

А на весеннюю сессию не отпустила мама: «Какая сессия? Парники колхозные некому набивать».
- Как меня в институте уговаривали... А я: «Как колхозу без рассады?» Это не страх был. Это долг.
- Слез, наверное, пролили… - качаю головой.

- Нет. Я только ревела изо всей силы, когда на всю деревню играла музыка военного духового оркестра, все девчонки на танцы бежали, а я - с мамой косить.

Не занесли в трудовую книжку колхозную работу, обида за это. После неё послали смышлёную девчонку хлебом торговать по восемнадцати деревням. И на всю жизнь – продавец сельпо.
«Я никогда в куклы не играла, с пяти лет на пожне». Сыновья тоже повзрослели рано. На старом фото школьник Саша, Александр Иванович, рядом с колхозной лошадью, с которой пять га капусты окучили, – передовик.

«Мы для сыновей ничего не могли создать. А они ничего и не требовали. Вагоны разгружали, когда студентами были». Саша с выходных пешком до Исакогорки шёл на дежурку, нёс из дома картошку с капустой для всей общежитской голодной комнаты. И десятку, выданную родителями на неделю, делил с товарищами, у которых дома было ещё беднее.

Низкий поклон
Ульяна Васильевна несёт к столу из домашней библиотеки старую книгу. Сборник «Русский вестник» 1870 года. Шрифт бисерный. Щурясь, ищет статью, которую нам рекомендует, про то, как Россию ещё тогда разоряли. «Очков у меня трое, но не нравятся».

Волнуется, как бы мы чаю мало не выпили. «Раньше мёртвый чай не пили. Кипеть самовар должен был на столе. А бабушка моя каждый день пекла шаньги из своего жита».

Мы пьём с пирожными – Александр Иванович гостинцем прислал. И смотрим в окно: «Красиво тут у вас». «Летом курорт, а зимой ссылка», - смеётся вместе с нами хозяйка.

Дорогая Ульяна Васильевна, поздравляю вас с 70-летием сына. И низко, гораздо ниже, чем при расставании, кланяюсь вам и памяти о ваших близких.

Ольга ЛАРИОНОВА
Фото Владимира Ларионова мл.
Фото Владимира Ларионова
Фото

         
     
 

Система Orphus
Обращаем ваше внимание, что в комментариях запрещены грубости и оскорбления. Комментатор несёт полную самостоятельную ответственность за содержание своего комментария.





Возрастное ограничение











Правозащита
Совет депутатов Северодвинска

Красноярский рабочий