Если слез начальник с кресла...

Начну сухо. Выступая перед коллегами, я искренне говорю: в Архангельской области и Северодвинске отношения власти и средств массовой информации развивались строго по Закону о СМИ, поскольку у власти свои задачи, у прессы свои. Здесь силен субъективный фактор. В девяностых годах прошлого века к власти в области пришли личности, воспитанные на советском уважении к прессе, журналистам: Павел Балакшин, а затем Анатолий Ефремов в области, Александр Беляев в Северодвинске.

- Слушай, тебя Ефремов приглашает, - звонит мне пресс-секретарь губернатора Виктор Фридман. (Очень интересная, мощная личность, человек, который добивался независимости СМИ от власти. Формально он должен был нагибать прессу, а он ее распрямлял, порой даже чуть принижая власть. Впрочем, эта тема заслуживает отдельного разговора.)

Захожу в кабинет губернатора. Ефремов лишь на финише своей карьеры слегка забронзовел. А в ту пору вас встречал не чинуша, поверивший в божье предназначенье, а слегка повзрослевший комсомольский работник: улыбка на лице, взъерошенные рыжие волосы, сдвинутый на свежей сорочке галстук:

- Здорово!- хлопает по плечу. - Чай-кофе будешь?

После появления чашек начался серьезный разговор:

- Слушай, с деньгами в области напряженка, чиновники предлагают за-крыть, к чертям, все районные газеты. Дескать, теперь можно создавать частные, у кого появится желание, как у тебя, пусть регистрируют свои газеты, а мы сэкономим очень приличные бабки. Как ты считаешь?

Я и тогда, и сейчас убежден, что районки, служащие читателям, очень нужны. Они не просто - пишут историю родного городка, а сами являются ее частью, душой этого городка. Не станет их - и в исторической памяти останутся, пожалуй, лишь комментарии с бранью в Интернете да криминальные новости.

Свои мысли я высказал тогда Ефремову, правда, об Интернете ни слова, поскольку тогда его не было. Забегая вперед, скажу, что Антоныч, как звали его друзья, сохранил искреннее уважение к журналистам и, несмотря на сложности бандитских девяностых, делал все, чтобы не только сохранить местные СМИ, но и развивать их. В советскую пору бытовала фраза, что любого чиновника, как муху, можно прихлопнуть листом газетной бумаги. Российская действительность внесла дополнение: можно, используя пиаровские технологии типа «варяг», «блеф» и заложив в фундамент большую стопку денежных купюр. Это и доказало дальнейшее развитие событий. С помощью этих технологий и изделий, похожих на газеты, Ефремова убрали с губернаторского места. Правда, «победитель» Николай Киселёв через несколько лет убедился, что против лома тоже есть приемы - другой лом в денежной обертке. 

Вообще, пиарщики и политтехнологи убеждены, что им по зубам все: из уголовника сделать уважаемую личность; передать доходное предприятие из одних рук в другие; стагнирующий регион представить в облике процветающего. Это действительно удается. Только стоит задуматься: если импотент с помощью технологий предстал в облике полового гиганта, то стал ли он им? Ведь наступит ночь и расставит все по местам.

Сейчас, как и всегда в России, лишь после кончины многие признают Ефремова лучшим губернатором в новейшей истории области. Мне довелось иметь дело со всеми из них, видеть не только на трибуне и после фразы «Встать, губернатор идет!», но и в быту. Ефремова отличала и «помор-ская» внешность, и преданность малой родине. Здесь, в его родном селе Тойнокурье, могилы его родителей, его отчий дом, свидетели его детства, юности, и он понимал, что не имеет права обмануть их доверие. Мы говорили об этом и в период его губернаторства, и когда он перестал им быть. 

Как-то я задал Антонычу вопрос:

-Тяжело было испытать падение с трона?

- Вначале  да. Я ведь узнал, что меня предали люди из ближнего окружения. Знаю кто. И потом при встречах те, кто еще недавно был готов через дорогу перебежать, чтоб поцеловать ручку, стали делать вид, что не замечают меня, при встречах внимательно «рассматривая» пол или потолок. Бог им судья! Но истинные друзья и близкие никуда не делись, и вскоре я почувствовал, как хорошо жить в рядовом обличии!

Разительно отличался от Ефремова второй в истории Северодвинска мэр города Александр Беляев, хотя в их внешности был элемент сходства - наличие усов и бороды у обоих. Правда, разного цвета. Разительно они отличались по методам управления. Но одинаковым было их отношение к прессе. Интеллигент, интеллектуал, мэр любил неформально общаться с журналистами. Поскольку в наш издательский дом нередко приезжали коллеги из других регионов России, других стран, я всегда приглашал на них Беляева. До сих пор в нашем редакционном коридоре есть снимок, на котором видно, что Беляев не присутствует, а слушает, о чем говорят наши гости - зарубежные журналисты. Это было не любопытством провинциального чиновника, а интересом человека, который склонен узнавать новое, учиться. Он задавал очень интересные вопросы, вступал в дискуссию. Ведь провинциал не географическое, а нравственное понятие. Истинных провинциалов полно и в крупных городах, и в столице.

На ту пору я был председателем областного отделения и секретарем Союза журналистов России, потому приглашал Беляева на различные форумы, в том числе и международные. Мэр охотно их принимал, в частности, не раз бывал в Дагомысе, куда съезжались до двух тысяч российских и зарубежных журналистов. И там Беляев не был статистом. Его можно было видеть на семинарах, мастер-классах, которые вели известные в стране и мире журналисты. Очевидно, ему было интересно узнавать-сравнивать, как строятся отношения и развиваются события в других регионах. Сам он не терялся на фоне журналистского бомонда. Нередко коллеги спрашивали меня:

- Слушай, что за оригинал каждое утро начинает с йоги на берегу моря?! Из какой газеты?

- Не из газеты, - с улыбкой отвечал я. - Это мэр нашего города.

- Да? - покачивая головой, удивлялись друзья...

С той поры прошло много лет, но меня до сих при встречах спрашивают, «как там поживает ваш рокер-мэр?» И когда я говорю: он ушел в мир иной, не верят: «Такой энергичный, такой молодой?!»

Наши отношения с Беляевым никогда не были панибратскими: ни в пору, когда он позволял себе рюмку-другую спиртного, ни когда он завязал. Мэр нередко звонил и после фразы: «Ты на работе, чашку чая нальешь?» - приезжал в редакцию. На «кухне» мы подолгу размышляли о том, что происходит в городе, области, стране. «Вечерний Северодвинск» старался объективно освещать события, потому нередко звучала и критика в адрес мэрии, мэра. И как-то я спросил его:

- Александр Николаевич, вы в обиде на газету?

- Нет, - ответил он. - Просто давай договоримся: после критической публикации вы даете нам возможность изложить свою точку зрения на то или иное событие.

Вот на этом принципе мы и строили редакционные отношения. И тогда, и сейчас у меня не было иллюзий, что в бытность мэра Беляева в нашем городе все проходило чинно и благородно, на законных основаниях, что во власть приходили достойные люди. В городе прогремела история о том, что свояку Беляева незаконно выделен участок земли в центре Северодвинска. Помнится также, как руководитель пресс-службы мэрии той поры Андрей Масленников (с которым мы до сих пор сохранили приятельские отношения, заложенные еще в прошлом веке в период совместной работы в «Северном рабочем») вопрошал:

- Не пойму, кто в мэрии принимает окончательные решения?! Мэр или Сидоров? Что за люди принимаются на работу?!

Поскольку этим вопросом задавался человек, наиболее приближенный к мэру, что уж говорить об остальных. В то же время - и это отличительная черта минувшей эпохи - руководитель пресс-службы вел себя по отношению к главе не как подчиненный, а как соратник, нередко даже диктующий решение. Я это наблюдал в отношениях не только в городе: Беляев - Масленников, но и в области: Ефремов - Фридман. Такое поведение не было элементом фамильярности, нарушением служебного этикета. Просто строилось на рациональной основе, а не на основном российском принципе: я - начальник, ты - дурак! У нас ведь, когда начальник отходит от дел, выясняется, что он-то и был дураком, а умником числится тот, кто сел в его кресло! Поэтому руководителям полезно помнить: сколько б они ни находились на вершине, все равно придется спускаться. И общественное мнение даст оценку их деяниям и личностям. А в изделиях, похожих на газеты, пиарщики будут прославлять уже другого «гениального» начальника.

Нынешний мэр Северодвинска Михаил Гмырин по психотипу другой. Но, надо отдать должное, он сохраняет равновесие, которое сложилось в нашем городе между прессой и властью.

Вячеслав БЕЛОУСОВ, главный редактор «Вечернего Северодвинска»