Фото pixabay.com
Свежая новость
Звонок от двоюродной сестры Шуры разбудил меня необычно рано. Взволнованным голосом она сообщила очередную деревенскую новость:- У нас Верка умерла…
- Какая Верка? – спрашиваю сонным голосом. Шура сердится, ее бесит моя отчужденность от событий, которыми наполнена ее жизнь.
- Какая, какая? Такая! Подруга Нюськина… Это Нюська ее с собой забрала…
- Так она ведь еще молодая…
- Ну и что? Пятьдесят четыре года… Пошла теплицу чистить да и кувырнулась. Долго ли, люди, как мухи, на лету валятся… А уж как слез-то, слез-то было… Мужья-то так оба в голос ревели… Смотреть на них жуть брала…
- Какие мужья? Ты что? У нее дядя Вова один муж был…
- Как бы не так… А Сима-то у нее не Вовина, она от первого мужа, от Николая. Он уж года три, как явился, вот она и обихаживала их обоих… Нынче в Николаевой половине рамы пластиковые поставила, машину-автомат новую купила. Крышу собирались мужики железную делать, она уж в город съездила, все заказала. Крутая бабенка была, ничего не скажешь, везде успевала, вот и убегалась…
Окончательно отойдя от сна, я перезвонила Шуре, чтобы услышать чуть ли не воочию очередную серию деревенской драмы.
Начало драмы
- Николай-то от деревенских забот смылся, - начала Шура. - Поженились с Веркой-то молодехоньки. Он со студентами приезжал к нам картошку убирать, уж на последнем курсе. Влюбился в Верку-то, да и что было в нее не влюбиться, девка в полном соку, ясноглазая, румянец во всю щеку, бывало, как застесняется, полыхнет, жутко смотреть. Вот и обожгла его. Прохороводились месяц, она в свой институт, а он в свой. Думали, уж и все. Ан нет! Он весной подкатывает на мотоцикле. Батюшки светы, никак жениться приехал. Точно, жениться! Родителей у него нет, никого нет, Веркины родители свадебку небольшую сгоношили, да и стали они у нас жить. Верка-то девка деревенская, она все умела, да и неленивая, корову завела, поросят, куриц, полное хозяйство. А он парень городской, к напрягу нашему неприученный. Возьмет газетку, выйдет к старикам на бревнышки и точит с ними лясы до самой ночи.Побилась Верка с ним, побилась, да видит, что никакого толку нет, не понимает по хорошему-то, стала пенять, а ему не нравится. Начали уж и поругиваться. Выходной летом в деревне отдается сенокосу, а к нему друзья городские наедут, у него, что не выходной, то баня да шашлыки. Верка ходит, ходит за поросятами, заглядывает, заглядывает им под хвосты-то, а он раз-раз и распорядится. Сима уж у них родилась, он и к ней не прилип, привезет девчушку к теще, а сам опять куда-нибудь куралесить. Вот однажды теща-то и сказала ему вгорячах:
- Бросил бы ты ее, Верку-то… Она без тебя лучше проживет…
Как он взгорячился, вещички свои в сумку покидал и отбыл в город, Верка и понять не могла, чего случилось. Потом стали до нее слухи доходить, что пьет ее благоверный и с девками путается. Позвонила как-то, поругать хотела, что пить-то не стоило бы, а он ей:
- Это я пью? Стопарь-другой такому богатырю, как я, никогда не повредит…
Заикнулась было Верка о том, что Симу в школу надо собирать, неплохо бы ей и деньжонок подкинуть. А он прикинулся дурачком, мол, ну ты Верка и нахалка, на такие деньги и одному-то впору бы прожить… Она и отстала, не тревожила больше, ей родители помогали и брат, он у нее подводником служил, приезжал, целую сумку подарков привозил да и деньжат подбрасывал. Жила Верка, не шибко тужила. А примерно через год Николай позвонил и каким-то пришибленным голоском спросил:
- Вера, мне когда можно вернуться? Все образуется, все у нас опять тип-топ будет…
А Верка и промолчала, видно, отвыкла от него да и печаль свою бабскую успела выреветь. Так и стали жить поврозь.
Новая любовь
Потом к ней Володя посватался, постарше был ее, но мужик очень хороший, вдовец. Детки уж взрослые, квартира в городе, но Верка ни в какой город не поехала, только после смерти родителей перебралась в их половину дома, потому что другая половина пустая была, так она и ею пользовалась вместо кладовки. Они с Володей душа в душу жили, она ему еще двоих родила, не побоялась, да чего ей бояться, окрепла с годами, расширилась, стала, как ломовая лошадь. На работе уважение, дома полный порядок, от мужа одна сплошная любовь.И вот как-то перед Новым годом приехал Володя из города и, не раздевшись чередом, сказал ей:
- Вера, держись за то, на чем сидишь, я тебе сейчас секрет открою… Не хотел говорить, чтобы тебя не расстраивать, но удержаться не могу. Да ведь все равно узнаешь, скажет кто-нибудь…
Верка глянула на него с тревогой:
- Ты меня не пугай…
- Да не пугаю, не пугаю… Я сегодня на вокзале твоего бывшего встретил…
- Это еще кого такого ты встретил? Ерунду-то не пори…
- А что, у тебя так много бывших было? Николая я встретил, мужа твоего…
- Не смеши меня, он же на Дальний Восток уехал, к однополчанам…
- Ну вот, уехал и приехал. Я его сразу узнал, на фотках же видел, да и Сима – копия его, сидит он там, как казанская сирота. Из багажа один пакет. Приуныл мужик, видно, не знает, куда на ночлег двинуться…
Верка поменялась в лице:
- Вова, он же все-таки Симин отец, нельзя человека в беде бросить…
- Так и я о том же. Подсел к нему, он же меня не знает, поговорили, на дочку надеется…
- Какая дочка, у нее своих проблем полно. Поезжай, привези его сюда, а уж завтра чего-нибудь решим… Пьет, поди… Отвыкла я от этого, ну да ладно, об этом я завтра подумаю…
И печке рад
Так все и решилось. Николай с радостью согласился на Володино приглашение. В эту ночь у них чуть ли не до утра горел свет. Оказалось, что Николай был женат, на заводе работал, все вроде и неплохо было. А потом жена спуталась с другим и бросила его. Полгода пил, трезвым, считай, ни дня не бывал. С завода, естественно, выгнали, друзья постепенно рассеялись. Когда денег на водку не стало хватать, начал ставить брагу, только она у него выходить не успевала, замулит и тут же пьет. И вот как-то проснулся утром и понял: все, если жизнь не сменить, каюк! Попродавал вещички, какие еще оставались, и пошел к наркологу просить, чтобы закодировали. Вернулся домой и почувствовал страшную усталость, будто лес на нем возили. Вспомнил про иконы, перекрестился и лег. Впервые спал глубоким, возвращающим к жизни сном. За стакан больше не хватался, но на работе восстановиться не получилось. Продал комнату, которая досталась ему после развода с женой, и поехал на родину, еще не представляя, как тут у него все сложится.- Постелить тебе на печке? – спросила Верка. – Ты раньше любил там полежать.
- Где постелешь, я всему рад…
Просыпался новый день, звездное серебро на небе постепенно меркло, исчезало, уступая место морозной мгле. Еще мгла и растаять не успела, а Верка уж хлопотала у печки, понимая, что у нее в доме теперь два мужика. Поселили Николая на ту половину, которая считалась кладовкой, обставили кое-чем и сказали: «Обживай!» А потом и на работу пристроили, в школе требовался учитель по труду, а его диплом о высшем техническом силы не утратил. Питался он с Веркой и Володей за одним столом, она у него и за порядком следила. Деньги он ей почти все отдавал, оставлял себе самую малость, чтобы к приезду Симы с внучкой прикупить в деревенском магазине нехитрых подарочков. Сима встретила отца с радостью, наверное, потому, что Верка никогда не говорила ей об отце ни одного худого слова, просто был и был, а теперь дядя Володя, которого, кстати, Сима с первого дня стала звать папой.
И вот Веры не стало. Мне, чужому человеку, и то было долго не по себе от мысли, скольких людей осиротила ее добрая женская душа.
Валентина Гусева
Здесь можно подписаться на газету Ах, тёща моя