Фото pixabay.com
У Анны Николаевны за последние десять лет поуходили из жизни почти все ее родные, ушли скорбной вереницей! Бабушка, мать, отец, дорогой муж, любимый сын, сноха, двое внучат. С ума можно сойти от горя. Но как-то пережилось, сама удивляется: «Откуда только силы взялись?». Да, живой в гроб не ляжешь, живет, в церковь ходит, за дорогих своих покойников свечки ставит. И чего они все почти враз Всевышнему понадобились?
Да кто ответит?
Сноха – не дочка
Остался сын, радость и утешение, сноха и двое внуков. Вот с ними-то Анна Николаевна и думала дожить остаток лет. Квартиру сразу на сына переоформила. Единственный наследничек у нее остался. Так вот и жили. Конечно, со снохой тяжеловато: груба, резка. Ну, старается Анна Николаевна не попадать под руку. Пока все на работе, уберется, поесть сварит, с соседками чаю попьет. Но что-то последнее время сноха Татьяна есть свекровью приготовленное отказывается. Диету ей подавай, себе и дочери отдельно готовит, все калории подсчитывают. А сын Юра и внук Егор ничего – «уписывают» за обе щеки пироги да пельмени. В выходные хуже, забьется Анна Николаевна в свою комнатенку, читает, вяжет, телевизор смотрит. Чайник электрический вскипятит, чай с вареньем и бутербродами попьет. Ее и к обеду не приглашают. Как и нет бабули. Соберется, уйдет, то у подъезда с соседками посидит, им-то не слаще, чем ей, одно – отработанный материал, мешаются только под ногами у деловых людей.И что снохе Татьяне надо? Что все фыркает? Главное, ее мама припожалует, под белые ручки за стол, угощают, ублажают, а много ли она, сватьюшка-то, моложе Анны Николаевны?! А тут как-то в начале весны ходила Анна Николаевна в церковь, к дверям квартиры подошла, а ее вещи прямо на площадку выставлены.
- Что это? – удивилась пожилая женщина.
Но тут сын из лифта выходит:
- Мама, сейчас машина подойдет, и мы тебя на дачу увезем, пора уже садить рассаду.
- А меня вы спросили? – обиделась Анна Николаевна.
- Мама, я устал между вами с Таней громоотводом быть, да и комнату твою Егору надо, большой уже парень.
- Вот как, ненужный, значит, я мусор, документы мои все вынеси, сюда я больше не вернусь. А Татьяне передай, что я рада буду, когда ей мои внуки за меня отомстят. Пусть тогда меня вспоминает.
Да что говорить, увезли бабку на дачу. Так все лето и чертомелила, растила, собирала, варила. Приедут сын с внуком, загрузятся и уедут, а чтобы помочь – так некому.
Как-то уже в сентябре сын ей говорит:
- Мама, я угля, дров тебе привезу. Дом теплый, - переживешь!
Хотела о многом его спросить, про баню, мыться где-то надо, про одиночество и страх, когда дачники покинут сады. Да слезы душили. А сын все глаза отворачивает.
- Эх, сынок, встал бы твой отец и брат, как бы ты пред ними отчитался?
Чужие ближе своих
Вот и осталась одна Анна Николаевна, старая, ненужная никому. Вечером по телефону позвонил бывший муж двоюродной сестры, теперь тоже уже покойницы. Ему-то Анна Николаевна и выплеснула свою боль.- Ты, Анна, вещи подготовь, я завтра с утречка за тобой и подъеду, ко мне поедешь, комнату тебе сдам, у меня-то их три, наследников нет, мне веселее будет, живой человек рядом.
Вот тебе, от кого не ждала помощи, - пришла!
На другой день и переехала к Сергею Ивановичу, вещи перевезли, соленья, варенья, картошку-моркошку, сама садила, сама ухаживала, чего не взять. Мало того, кошечку приблудную прихватила и собачку маленькую. Бросил кто-то бедолаг, Анна Николаевна и пожалела. По пути к своему дому Анну Николаевну подвезли, а в дверях и замки поменяны. Опасаются, видать, вдруг бабка насильно заедет. Ключи от дачи соседям отдала, чтоб передали. А ее искать незачем, нашла себе угол, мешать не будет.
И зажили: Сергей по утрам Тимошку выгуливает, заодно хлеб-молоко прикупит. Она завтрак сгоношит и ждет их к столу. Спокойно, тихо. Понемногу ремонт сделали, мастеров приглашали. Не страшна зима. Пельмени вместе ляпают, в церковь ходят. С соседями общаются. И никому Анна Николаевна не мешает. Теперь одно страшно, кто вперед помрет, одному-то никому оставаться не хочется. У Сергея Ивановича детей нет, есть дочь жены, та в Америке живет, обеспечена всем. Сергей Иванович половину наследства ей отписал, остальную Анне. Может, и поживут еще, сейчас люди и до ста лет доживают, а им всего по семьдесят.
Сын приезжал (где уж адрес нашел?), денег просил.
- Денег нет, откуда, а вот дачу и гараж отпишу, делайте что хотите, меня в покое оставьте. Я живу не клята, не мята. Спокойно, тихо, ту жизнь, что с вами прожила, во сне увижу, с сердцем плохо делается. Пожалел, видно Бог-то меня, освободил.
С тем сын и уехал.
И что это за жизнь такая наступила, стариков на улицу выкидывают. Совесть-то у людей где? Спасибо хорошему человеку, который из тех, «вчерашних», помог, приютил. Этим, может, и жизнь продлил и себе, и ей, Анне Николаевне.
Елена Дуденкова
Здесь можно подписаться на газету Ах, тёща моя