«Капитанская дочка» в Северодвинском театре: три цвета нуара

Гринёв и Маша Миронова (Артём Нечаев и Елена Михайлова)

Впервые в своей истории Северодвинский театр представил на сцене повесть «Капитанская дочка». Формальный повод — юбилей Пушкина, 225 лет со дня рождения. Автор инсценировки и постановщик спектакля — главный режиссёр театра Анастас Кичик, художник приглашена со стороны — Елизавета Ягуд. Отличительная черта этого спектакля — большая визуальная строгость, фактически всё сведено к трём цветам, которые насыщены смыслами.

Чёрный
Артисты в чёрных пальто. Чёрная одежда сцены. Длинный чёрный пандус. В затемнённой атмосфере — драматические и даже трагические происшествия. Это нуар, как сказано в программке. То есть по аналогии с чёрным фильмом, чёрным романом — чёрный спектакль.

Спорно. Нуар как жанр всё же в основном не про внешнюю темноту, а про разлад системы духовных координат, ценностный упадок, которым захвачены и герои более или менее положительные, симпатичные читателю-зрителю. Вот если бы капитанская дочка Маша Миронова пошла-таки замуж за Швабрина, хотя бы для того, чтобы сохранить жизнь; если бы Петруша Гринёв присягнул Пугачёву, хотя бы для того, чтобы спасти Машу, вот тогда был бы нуар в полном смысле слова. Но ничего такого нет ни в повести, ни в спектакле, а есть, например, дуэль между Гринёвым и Швабриным — шпажная дискуссия именно о ценностях. В этой череде размашистых, красивых и смертельно опасных движений отстаивает Гринёв сокровища своего сердца.
Персонаж нуара — Швабрин (артист Павел Митякин).

Байроническая хромота (или, если хронологически, это Байрон хромал по-швабрински). Самая большая в Белогорской крепости двууголка. Французский язык, на котором он «без церемонии» знакомится с простоватым, провинциальным Гринёвым. (Его французский, впрочем, доставляет удовольствие дворовой девке Палашке (артистка Мария Худойкулова), она, вся светясь, и переводит Швабрина Гринёву и зрителям.)

За этими чертами — душа, почерневшая от нереализованных амбиций и подлинных и выдуманных обид. Клевета, предательство, убийство — ничто уже не противно Швабрину, только бы добиться желаемого. Такое же отношение и к службе у мятежника Емельяна Пугачёва.

Красный
Вещий гринёвский сон, точнее, кошмар — в красном свете. Пугачёв размахивает топором и призывает Гринёва под своё благословение...
Бой за Белогорскую крепость. Из-под сцены лезут закутанные в чёрное... кто?.. какие-то хтонические создания. Комендант палит по ним из пушки (положенная на бок бочка). Красные вспышки пушечных выстрелов — сполохи истории...
На сцену, в крепость, важно ступает Пугачёв (артист Михаил Быстров). На нём богато изукрашенная «царская» шапка и пальто цвета запёкшейся крови. На руках красные перчатки, тоже кровь.

Сначала он безжалостно казнит, но Гринёва милует и дальше явлен только с этой стороны. Кровожадности нет — есть понимание военных и политических нужд, соответствие историческим событиям, времени.

Кажется, что оно тяжким грузом легло на плечи предводителя мятежников. Даже когда Пугачёв смеётся, хорохорится, совершает добрые поступки, кажется, что совсем рядом печаль, горечь. Он сам выбрал свой путь, но догадывается, чем всё кончится.

В некотором роде комментарий к переживаниям Пугачёва и остальных персонажей — музыка. Её в спектакле много. Композиторы — Иван Бунин и Павел Митякин, поющие-играющие в северодвинской группе «БунинЪ». Они взяли эпиграфы к главам пушкинской повести и сочинили вокальные номера. Сами их и исполняют с поддержкой других артистов. Если бы эта электромузыка имела цвет, наверное, тоже была бы красных оттенков.

Белый
Метель в творчестве Пушкина — к перемене в судьбе героя. В повести «Капитанская дочка» из бурана появляется «то ли волк, то ли человек» Пугачёв, происходит его знакомство с Гринёвым и т.д. В спектакле буран создали... с помощью белых пакетов из супермаркета. Почему? Потому что современному спектаклю — современные материалы.

Крепость, в которую приезжает Гринёв, — Белогорская. Вопреки названию, она достаточно нуарна. Однако там живёт немало светлых, добрых людей. Таковы и родители Маши, Иван Кузьмич и Василиса Егоровна (артисты Павел Варенцов и Анна Венгерович, в роли Маши — Елена Михайлова). Супруга капитана Миронова неожиданно предстала часовым мастером, не очень успешным, судя по обилию сломанных часов. Это образ больного, сломанного времени, в круговороте которого каждому персонажу предстоит сделать тяжёлый выбор.

Юные герои спектакля — по родительскому наставлению или по наитию — берегут честь смолоду, проходят жизненные испытания достойно. Не менее достойно ведёт свою первую главную роль молодой актёр театра Артём Нечаев — а роль Гринёва богата разными ситуациями!

Конечно, Гринёв и Маша не справились бы без Пугачёва, без Савельича (артист Владимир Кулаков), готового в огонь и воду ради своего барчука и его имущества. Но окончательно решили судьбу этих молодых людей суд и милость императрицы (артистка Юлия Зарецкая).

Её выходу предшествует зачитывание придворным длинного титула. С каждым словом, с каждой царицей или княгиней такой-то, воображение рисует образ всё более величественный. И в данном случае воображение не обманывает. Входит Она. В ослепительно-белом платье, в короне. В сиянии её благородных помыслов, в блеске её справедливости. Императрица улыбается полуулыбкой, бедная Маша Миронова падает ей в ноги... А дальше практически нечего сказать и Пушкину, и театру.

Но можно спеть. В концовке спектакля артисты хором исполняют песню Егора Летова «Наше дело большое, почётное...» — исполняют с надеждой, что «маятник качнётся в правильную сторону, и времени больше не будет». Что будет вместо него, трудно представить, но опять же можно что-то расслышать — в звуках ханга, редкого музыкального инструмента, на котором, к изумлению и тихому восторгу публики, играет звукооператор театра Николай Дадакин перед началом «Капитанской дочки».