Принц поёт Золушке о Зурбагане. Анна и Марианна расстроены. Фото Владимира Ларионова
Он поднимается на сцену к микрофонным стойкам, ударным установкам и ещё каким-то музыкальным инструментам. Открыв чемодан, прибавляет к ним новые. Достаёт из кармана плаща красный жонглёрский шарик. И это непрозвучавшее слово вырастает в громкое имя: «Шарль Перро». Теперь музыкант и жонглёр становится рассказчиком – начинает старинную сказку.
К публике вышел не кто иной, как автор. Но конечно, не французский писатель, чей сюжет будет сейчас разыгран, и не Евгений Шварц, на чьём тексте основан спектакль. Скорее, это автор постановки, режиссёр. Он самолично больше не появится перед зрителями, но его присутствие будет ощущаться каждую секунду. Ведь «Золушка» в Северодвинском театре – спектакль сочинительской, наступательной, преображающей режиссуры. Похожа этим на «Метель», на «Мёртвые души» – другие сценические творения Антона Гришкевича, приглашённого из Белоруссии постановщика. (Альтер эго Гришкевича в прологе «Золушки» – артист Сергей Полетаев.)
На летнем показе спектакля (так называемая сдача худсовету) напор театральной фантазии просто изумлял. Со сцены одна за одной мощно накатывали волны грусти и какого-то сумрачного веселья. К осенней премьере спектакль сократили на двадцать пять минут, под формат детского. Так сказать, постригли-причесали. Ушла избыточность, и зрителю уже не нужно сражаться с этим бешеным медведем. Но уменьшилась и яркость…
Возможно, напрасно убрали вступительную цитату из Бертольта Брехта. Не важно, что за цитата, – важно чья. Она указывала, по какому пути пошёл режиссёр в работе над пьесой. Объясняла, почему «Золушка» стала «Zолушкой» и «сказкой-кабаре».
В репертуаре этого кабаре – популярная музыка нескольких последних десятилетий. Песни Тани Булановой и Земфиры, Преснякова-младшего и Бутусова… Режиссёр подбирал их сам и искусно ими жонглирует. Их «поют», танцуют и разыгрывают. Иногда они что-то вроде брехтовских зонгов – вставных номеров, которые раскрывают глубинный смысл происходящего.
Один такой «зонг» посвящён личной драме сказочного короля. В сценку, где придворные и даже собственный сын убеждают его в невозможности чудес, включена баллада в старинном стиле (стихи Александра Введенского, музыка и исполнение Александра Маноцкова). Это мечтание ребёнка о будущем жизненном путешествии.
Плыви, челнок! Прощай, мой дом!
Не скоро я вернусь.
Сказочный король и его засохшие мечты. Фото Владимира Ларионова
Сергей Полетаев играет и короля. Переоделся в плюшевую тужурку, но недаром раньше был в тельняшке. В руках у него кораблик с алыми парусами (понятно к чему отсылка). Придворные образовали хор и держат зелёные ветки. Они то гребут ими, как вёслами, то изображают лес. Поднимают картонки с нарисованными городами, и кораблик, словно по волнам, плывёт от одного к другому. Но вот уже ветки обвинительно направлены на короля, тот заслоняется от них рукой. Стоит на коленях перед каким-то тазиком с засохшими ростками. Постаревший, поседевший человек перед своими засохшими детскими мечтами. Ничто не сбылось, так зачем же он говорит о чудесах? Где и когда их видел?..
Нужно пояснить, что в театре поставили не сценарий к фильму «Золушка» – милый, волшебный и праздничный, – а сильно непохожую на него пьесу Шварца. Там возникает социальная тема, которая, кажется, и привела режиссёра спектакля на брехтовский театральный путь.
В сказочном королевстве настоящий духовный кризис: люди здесь больше не верят в сказку и сердца их заполнила печаль, горечь. Спектакль передаёт её и нагнетает всеми сценическими средствами. Действие как будто происходит в тёмный, ненастный день. Декорации обесцвеченные, чёрно-белые; на персонажах вначале дождевики (художник Артур Климец, костюмы Екатерины Горбанёвой).
Нет чуда добрых и красивых человеческих отношений. То, что творится в семье Золушки, кажется уже обычным для королевства. Мачеха змеиным голоском пилит её отца; он страдальчески жалуется на свою жизнь (лесничиха – Юлия Корельская, лесничий – Николай Кабуркин). Мачехины дочки, схожие платьями, причёсками, кривляньями и завышенными претензиями – это, по сути, единый персонаж, – донимают и обижают Золушку (в роли Анны Мария Несговорова, Марианны – Юлия Калиберда).
Музыкальная тема мачехи – немецкая кабаретная песенка. Под её ритм вынуждена подстраиваться вся семья – идут к неким амбициозным целям странным, подпрыгивающим шагом. Идёт и Золушка (Маргарита Кичик), но девушка недовольна, раздражена и даже в сердцах ударяет в тарелки (музыкальные). Пожалуй, мачехе повезло, что падчерица в итоге вышла замуж, а то не избежать им кухонной поножовщины.
Золушка мечтает о том, чтобы кто-нибудь оценил по достоинству её домашние труды и творческие способности, причём без всяких подпрыгиваний с её стороны. К счастью, у дочери лесничего есть крёстная (Елена Вотинова). В решающий момент она приезжает на самокате, подсчитывает все Золушкины добрые дела и награждает крестницу королевским балом.
Этот праздник – попытка сообща развеять нависшую печаль. Марианна расстаралась для принца – Павла Варенцова. «Поёт» густым голосом Олега Скрипки:
Я прошу: хоть ненадолго,
Грусть моя, ты покинь меня…
А затем вступает Анна и заклинает грусть и его высочество уже на французском языке. (Лесничиха самозабвенно аккомпанирует дочкам на аккордеоне.)
Принц довольно-таки раскованный молодой человек. Принял бы ухаживания очень настойчивых певиц, но появилась Золушка. Тут, перефразируя не занятую в спектакле песню,
Сердце принца остановилось,
Сердце принца замерло…
Почти что замер весь мир – на несколько мгновений стало как в замедленной съёмке. Ведь эта вспыхнувшая любовь – нежданная сказка. Не верили, не надеялись – и вот она, смеётся над неверившими.
Спектакль меняет тональность на мажорную. Хореограф Полина Глиэр устроила для влюблённых прекрасный, весёлый бал. Их танцы – это серия разнообразных па, исполняемых через перебежки по сцене, когда принц увлекает Золушку за собой. Фазы танца – фазы любовного диалога.
Получил развитие гриновский мотив: взяли и смастерили лодку из алого шлейфа крёстной (ей не жалко). На лодке плывут Золушка и принц. Не в каких-то мечтах – в сказочной реальности.
Наступило время ярких красок. Вместо чёрно-белого задника появляется жёлто-красный: дворцовый зал на нём предстаёт во всём своём великолепии.
Бесцветность, печаль – нет, отчаяние, чёрное-пречёрное, ещё вернётся, но всё будет хорошо и у Золушки, и у сказочного королевства.
А вот судьба «Zолушки» вызывает опасения. Спектакль замысловатый, не нацелен на милоту и явно был предназначен для зрителей постарше. Как же театру играть его по утрам?
Пока что опасения не оправдываются. Утренний зритель смотрит «Zолушку» с интересом. Но стоит показывать этот спектакль и по вечерам, тогда отдача будет больше. Да и несправедливо это – лишить возможности увидеть сказку-кабаре детей 18+.