Счастливое детство. Маленькая Люда на родной Приозёрной улице. Фото из альбома Людмилы Дедовой
Улица была небольшая, состояла из финских (именно так их называли) щитовых домиков, похожих друг на друга, как близнецы. Отличались они только по цвету: жёлтый, розовый, салатный. Возле каждого домика был небольшой огород, примерно в три сотки, на котором выращивали картофель, в лучшем случае морковь и свёклу, а об иных ягодных и овощных культурах никто не помышлял – Север!
По краям огорода у многих были посажены маленькие тоненькие тополя и берёзки. Возле каждого домика имелся сарай для хранения дров, ведь отопление было печным. Некоторые хозяева держали в них скотину – так называли домашних животных: поросят и другую живность. У нас тоже было несколько курочек и белый голосистый петух. А ещё в нашем хозяйстве была большая пушистая бело-чёрная собака по кличке Моряк, которую все очень любили и для которой была построена специальная конура под высоким крыльцом дома.
Родительский дом, начало начал...
Внутри домика были две комнаты. Одна, побольше, - гостиная, в которой спали родители: мама Раиса Александровна и папа Александр Николаевич - и маленькая сестричка Нина. В комнате, кроме железной кровати с блестящими набалдашниками, с кружевным покрывалом с подзором из вологодских кружев, сплетённых на коклюшках бабушкой Анной Асафовной, был круглый стол, комод, маленький платяной шкаф (и тот полупустой) и большой фикус в деревянной кадушке.Вторая комната была совсем маленькая. В ней помещались две кровати: на одной спала я с любимой бабулей, а на другой - брат Виктор. В углу возле печки стоял небольшой стол, за которым мы играли, а впоследствии делали по очереди уроки.
При сей тесноте некоторое время в такой маленькой комнате ещё жил племянник папы Николай, приехавший из Емцы и поступивший в ремесленное училище. Раскладушка, разобранная для сна Коли, занимала всё оставшееся пространство комнаты.
Наша детская и бабушкина одежда висела на вешалке, которая закрывалась яркой ситцевой шторой.
В кухне, тоже небольшой, были печь, стол, табуретки. В маленьком коридорчике стоял сундук, в котором когда-то хранилось бабушкино приданое.
Удобства находились в холодном коридоре. Воду носили из колонки, которая была посередине улицы.
С лёгким паром!
В баню ходили по субботам. Двухэтажное кирпичное здание на улице Лесной и сейчас функционирует, но уже в другом назначении. Банный ритуал начинался с больших сборов. С собой брали свои тазики. Один, большой бело-голубой эмалированный, как раритет хранится на даче уже более шестидесяти лет.Очереди в женское общее отделение были огромные. В бане имелись и душевые кабинки, там очереди были значительно меньше, но зато в общем отделении была парная, в которой любила париться моя бабушка. Она пыталась приучить меня к этой полезной процедуре, но парная с клубами пара наводила на меня страх и ужас.
Отстояв огромную очередь, оставив одежду в шкафчиках, заходили в помывочную, в которой тоже надо было найти свободное место на скамье с перевёрнутым цинковым тазиком. Намывшись, напарившись, пили тут же продававшийся вкусный квас и, замотав головы полотенцами, платками (ведь фенов не было), с красными распаренными лицами довольные шли домой мимо стадиона «Строитель» на свою Приозёрную улицу.
В мужском отделении очередей практически не было, поэтому у брата и отца эта процедура занимала значительно меньше времени.
Подсинить, накрахмалить...
В садик мы не ходили, в городе их было мало, места в садиках давали только работающим мамам. А наша мама, имея троих маленьких детей-погодков, не имела возможности работать, да ещё у нас была бабушка, которая и занималась нами. Дел по хозяйству у мамы и бабушки хватало с лихвой: принести воды с колонки, приготовить еду, постирать, погладить, сходить в магазин за продуктами, отстояв огромную очередь, иногда по нескольку часов.Бытовой техники не было никакой. Бельё стирали в большом корыте на стиральной доске, предварительно прокипятив в большом баке на печке.
А сколько нужно было наносить воды, чтобы всё перестирать и переполоскать! Поэтому многие для переноски воды с колонки приспосабливали тележки, а зимой - санки с большими молочными пятидесятилитровыми бидонами. Другие полоскали бельё прямо возле колонки. Особенно это было проблемно зимой, в морозы 30 градусов и более.
Затем бельё сушилось на верёвках, натянутых тут же в огороде, а зимой со свежим снежным ароматом заносилось домой на досушивание. Да, и самое главное, белое бельё непременно подсинивалось, а занавески на окна и скатерти всегда крахмалились.
Без телевизора, телефонов, Интернета
Мы, не имея много игрушек, всегда находили себе занятия. Зимой катались на коньках, которые привязывались верёвками к валенкам и назывались снегурками, на лыжах, на санках. Летом играли в лапту, мяч, прятки, десять палочек, догонялки, прыгали через верёвку, качались на качелях. Ребята гоняли колёса от велосипедов на проволоке, играли в войнушку с вырезанными из досок пистолетами. Мы, девочки, играли в дом с самодельными куклами или в магазин, взвешивая на весах из щепок зелёную траву или шарики от цветущей картошки, песок и так далее.Почти каждое воскресенье к нам в гости приходили родственники из города (мы считались посёлочными) – мамина сестра с детьми, папин двоюродный брат или просто друзья. И тогда накрывался стол белой накрахмаленной скатертью, ставилась нехитрая еда: вкусная рассыпчатая картошка, своя квашеная капуста, солёные грибы, иногда селёдка (без шубы), клюквенный кисель. Городские приносили пряники, печенье, конфеты. И начиналось общение: взрослые обсуждали городские новости, пели песни под гармонь, мы играли на улице. И все были счастливы без телевизора, без телефонов, без Интернета.
Хорошие соседи
А ещё у нас были замечательные соседи. Наша улица Приозёрная была, пожалуй, самой короткой в городе, не более 150-200 метров. Домики стояли ровно в два ряда по семь домов, в центре дома были на двух хозяев. Посередине улицы была широкая грунтовая дорога, а по краям дороги - деревянные пешеходные мосточки. По дороге очень редко проезжала какая-нибудь грузовая машина-полуторка, а легковых в городе практически не было. Домики от улицы отделялись невысокими деревянными резными заборчиками.С соседями мы жили дружно, ходили в гости или просто так – пообщаться, угощали друг друга кто чем может: рыбаки - рыбой, охотники - дичью, хозяйки - пирогами.
У нас, детей, не было ни ссор, ни тем более драк. Конечно, детские обиды, зависть (например, у кого-то появился велосипед) были, но всё решалось мирным путём: на одном велике по очереди катались все.
Поколение наших родителей, соседей, пережившее войну, пусть даже не на полях сражений, а ковавшее победу своим самоотверженным трудом на военном производстве Молотовска, было трудолюбивым, честным, порядочным. Они знали цену этой жизни.
Почти все соседи были многодетными: Гагарины, Мироновы, Ворошиловы... Так, тётя Феня Ворошилова после трагической смерти мужа вырастила и воспитала достойными людьми четверых детей. И ни разу не видели её сердитой или злой, она всегда улыбалась людям. У соседа напротив нашего дома, плотника дяди Вани Дурягина, были золотые руки, и он мастерил своим детям и соседским всякие деревянные игрушки. Например, запомнившийся мне кольцеброс-Буратино, в который мы часами играли.
А многодетная семья наших соседей Горбовых стала друзьями наших родителей на всю жизнь. Дядя Миша добрый, тихий, работящий, любил с моим папой ездить на катере на рыбалку, а потом своим уловом делиться с соседями. Мама с его женой тётей Валей были как сёстры: делились сокровенным, помогали друг другу чем могли.
Не снежинка, а клоун
В 1956 году я вслед за своим братом пошла в первый класс школы №2, которая находилась на улице Профсоюзной (здание школы сохранилось). Школа была двухэтажная, деревянная. Нам, первоклассникам, она казалась дворцом. Учительница Апполинария Васильевна была строгая, но справедливая, имела богатый опыт работы. Она не только хорошо учила нас, но и устраивала праздники.Помню новогодний утренник. Нам с Сашей Бубновским, отличникам, были подарены воздушные шарики. Это была большая редкость, в городе их тогда не продавали. Но мою радость в этот новогодний праздник огорчил мой карнавальный костюм – клоуна. Я мечтала, как все девочки, быть снежинкой, но маме кто-то предложил костюм клоуна, а на изготовление снежинки у мамы не было ни средств, ни времени, поэтому мечта осталась нереализованной. Зато я гордилась собой: моя фотография висела на Доске почёта на втором этаже школы, куда я часто бегала на переменке с первого этажа полюбоваться собой. Смешно!
Новогодний утренник в школе. Людочка вторая справа в первом ряду – в костюме клоуна. Фото из альбома Людмилы Дедовой
Вспоминаем, как мечтали о будущем...
Моя первая подруга детства Нина Шадричева тоже жила на нашей Приозёрной улице. Она была старше меня на год и училась с моим братом. Часто зимой, зарывшись в пушистые сугробы чистейшего снега, глядя в звёздное небо, мы с ней мечтали о будущем. Но после переезда с нашей улицы, из нашего «посёлка» в «город», смены школы жизнь нас развела. Но, иногда встречаясь в городе, мы вспоминаем о нашем счастливом детстве, о наших замечательных родителях.Но в то время мы не осознавали своего счастья и даже не знали, что рядом, буквально в нескольких шагах от нас, другая жизнь. Люди за высоким забором жили-мучились. Дело в том, что по дороге в школу мы проходили мимо лагеря заключённых. Я помню высокий забор, вышку. Заключённых водили на работу – они строили город. Время было голодное, даже основные продукты – сахар, мука, мясо – были по карточкам. Так что уж доставалось заключённым... Не берусь говорить, что это была правда, но взрослые в то время рассказывали, что после пропажи нашей собаки Моряка нашли возле забора его приметные бело-чёрные остатки. Жаль собачку, но и не менее жалко голодающих людей.
Но, несмотря на вышеизложенный негатив, несмотря на трудности с продуктами питания, бытовые неудобства, отсутствие игрушек и сладостей, этот первый кусочек своей осознанной жизни считаю счастливым. Рада, что моя жизнь началась в этом маленьком домике, среди любимых близких людей, на этой прекрасной улице Приозёрной.