Геннадий Лячин с сыном Глебом. Последняя фотография, где они вдвоем. Фото: Из семейного альбома Лячиных (rg.ru)
Тогда, 20 лет назад, "Российская газета" послала в Видяево своего корреспондента, писателя-мариниста Николая Черкашина - бывшего подводника, капитана 1 ранга, служившего на Северном флоте. А я полетела в Волгоград, родной город командира "Курска", в котором тогда жили его отец, сестра и тесть.
В те дни командир "Курска" Геннадий Лячин обсуждался больше всех: и что судьба у него с детства была обделенной - отец семью бросил, мать рано умерла. И на службе ему не везло, и экипаж подобрался случайный, вот кто-то там и нажал не ту кнопку… Не проходило и дня, чтобы не появлялась какая-то новая "сенсация".
В Волгограде коллеги из городской газеты меня предупредили, что семья командира с корреспондентами разговаривать отказывается наотрез. И все же, узнав адрес отца Геннадия Лячина, я позвонила в его квартиру. Дверь открыл пожилой худощавый мужчина с очень усталым лицом - Петр Степанович Лячин. Только успела произнести, что я из "Российской газеты", как он сказал: "Заходи, дочка, поговорим". Подвинул мне стул, а сам подошел к телевизору чуть убавить звук: "Выключать не буду, слушаю, что еще скажут про "Курск". Как они там?"
Ответила, что знаю не больше чем он. Попросила рассказать о сыне. А он в ответ: "Правду напишешь? Очень я обижен на журналистов, такое про нас наплели!" Он подошел к стене, на которую наклеил фотографии сына и его лодки. Погладил рукой портрет. Оказалось, никуда и никогда отец из семьи не уходил. И не рос Гена сиротой. Мать умерла через год после свадьбы сына. "Зачем же так врать?"
О сыне Петр Степанович сказал коротко: Гена с детства был лидером. Но никогда не хулиганил, не дерзил. Хотя умел постоять за себя. Был честен и справедлив.
Ира Глебова и Гена Лячин учились в одной школе, только в разных классах - Ира в восьмом, Гена в седьмом. Познакомились однажды на катке и стали дружить. Мог ли тогда подумать Петр Степанович, что девочка Ира спустя годы станет его невесткой и будет носить его фамилию? И что юношеская влюбленность сына перерастет в большое чувство, которому он останется верным до конца жизни?
Петр Степанович спросил меня, не хочу ли я познакомиться с отцом Ирины? Ведь это он, Юрий Николаевич Глебов, бывший офицер-подводник, повлиял на выбор профессии Гены.
Квартира Глебовых совсем рядом, за школой. Мы завернули за угол и увидели Юрия Николаевича - подтянутого седовласого мужчину в ярко-синей пилотке подводника. Он смотрел на вершину огромного тополя, который когда-то посадил его зять Геннадий. "Сын, - поправил меня Глебов. - И Гена обращался ко мне: "Отец". У него было два отца.
Фронтовик очень надеялся, что экипаж спасут. И никто тогда не знал, что почти весь экипаж вместе с командиром погибли сразу от взрывов. А 23 моряка во главе с капитан-лейтенантом Дмитрием Колесниковым, задыхаясь, медленно умирали в одном из отсеков. В темноте, в удушающем дыму Дмитрий написал записку карандашом на тетрадном листке. Тем, кто их найдет. Передал привет молодой жене, теще и родителям. И составил список всех, кто был в те минуты рядом с ним.
Юрий Николаевич в те дни старался выглядеть спокойным, уверенным. Но душа его страдала бесконечно. Когда он узнал, что крейсер лежит на дне, он понял сразу: Гена погиб. Иначе сын обязательно бы что-нибудь придумал! Он бы не растерялся. И его экипаж тоже, он был под стать командиру. "Хочу служить на этом корабле до пенсии!" - писали домой матросы "Курска". А теперь подводный корабль молчал. Значит, произошло непоправимое.
В крохотной двухкомнатной "хрущевке" Глебовых все было пронизано романтикой моря. Вымпелы, флаги, штурвал на стене, макеты кораблей на полках. На видном месте висел офицерский кортик Юрия Николаевича.
Неудивительно, что Гена, слушая рассказы бывалого моряка, решил поступать после школы в Ленинградское высшее военно-морское училище подводного плавания. Потом он напишет в своем дневнике: "Я выбрал профессию - защищать свой народ и Родину. И поэтому говорю вам открыто: "Подводный флот - мое призвание!!!" Запись эта сделана курсантом Лячиным в 1973 году.
Мы долго разговаривали с Юрием Николаевичем, прежде чем он решился показать мне дневник курсанта Лячина - маленькую толстую тетрадь с нарисованной подводной лодкой на обложке. Гена вел дневник все пять лет учебы. Четким убористым почерком намечен по пунктам "Личный план" на день, неделю, месяц. "Подготовиться к собранию". "Налечь на английский". "Навести строгий порядок!" Он с детства был чистюлей. Всегда наглаженный, аккуратно причесанный. Те, кому довелось побывать на "Курске", вспоминали: "Там все сияло и сверкало от чистоты, все было разложено по полочкам…" Когда он стал командиром "Курска", за ним перешел почти весь его прежний экипаж.
Читая дневник, я вдруг натолкнулась на странную запись: "Взлетаешь к небу, и вдруг нежданно камнем вниз…" О чем это он? Неужели давным-давно этот юноша почувствовал, что произойдет с его подводным кораблем через много лет?!
Есть в дневнике и романтические стихи: "Пусть мы встретимся не скоро, пусть разлука и тоска!.." Чуть ниже строчки как заклинание: "Только ты пиши мне чаще, только помни обо мне!.."
Это обращение к Ире, светлоглазой девушке с косой ниже пояса, чья фотография наклеена на первой странице дневника курсанта Лячина. Спустя много лет офицер Геннадий Лячин признается, чуть смущаясь, одному из журналистов: "Ирина - моя первая и единственная любовь…"
Гена учился в Ленинграде, а Ира - в Москве, в Институте стали и сплавов. Они не только переписывались, но и встречались. То она приезжала к нему в город на Неве, то он вырывался к ней в столицу. Однажды им пришлось коротать ночь на Московском вокзале Ленинграда. Людей оказалось так много, что сесть было некуда. Но нашлось место на подоконнике. Гена усадил туда Иру и подложил ей под щеку свою руку, чтоб она поспала. Сам до утра простоял рядом. Ну как не доверить свою судьбу такому рыцарю! В Волгоград на каникулы они приехали вдвоем и заявили родителям: "Хотим пожениться".
На хрупкой пожелтевшей черно-белой фотографии запечатлен день свадьбы Гены и Иры. Он - рослый, худощавый, в белой форменке, на которой висит весьма почитаемый моряками жетон "За дальний поход" и знак "Отличник ВМФ". Она - стройная, пышноволосая, в белом платье с фатой, с букетом роз в левой руке. Правая отдана Геннадию, он надевает обручальное кольцо, то самое, которое Ирина Юрьевна носит и поныне. Только теперь уже на левой руке, по-вдовьи... Хотя у подводников не принято называть вдовами жен погибших моряков - только женами.
Их первенец родился, когда Ира защитила диплом. Геннадий, увы, встретить жену и сына из роддома не смог - был в дальнем плавании. Имя мальчишке придумал Гена заранее. Решил сделать приятное тестю, у которого две дочери и свою фамилию Глебов передать оказалось некому. Так пусть его внук будет Глебом.
Стать моряком-подводником младший Лячин, судя по фотографиям, готовился с детства. На многих снимках он запечатлен то в папиной пилотке, то в папиной фуражке с крабом... Отец научил его играть на гитаре, гладить брюки, плавать, ходить на лыжах, быть самостоятельным. Уходя в плавание, наказывал: "Ты теперь - единственный в доме мужчина, помогай маме и сестричке, заботься о них". И сын старался.
А вот дочку Дашеньку папа баловал. С удовольствием, когда бывал дома, пришивал ей на школьную форму воротничок и манжеты. А уж когда та стала заниматься бальными танцами, - пришивал блестки к особенным платьям.
После школы сын Глеб поступил в то самое училище, которое окончил его отец. И позже вместе с другими курсантами прошел практику на корабле отца.
Отец и сын. Последний снимок вдвоем - на мостике атомного подводного крейсера. Оба в пилотках подводников. Стоят плечом к плечу на фоне Баренцева моря - прекрасного и такого жестокого!.. Как хорошо, что сына Лячина не взяли на те роковые учения!
Слегла от потрясений, а потом и умерла мама Иры Лидия Васильевна. Ведь она столько лет была зятю второй матерью! Позже ушел из жизни и Петр Степанович. Пошатнулось здоровье и Юрия Николаевича. А у меня давно традиция: каждый год посещать любимый Питер, ведь там столько музеев! Приезжала за свой счет в плацкартном вагоне рано-рано утром, уезжала поздно вечером, за день успевала увидеть многое. И конечно же, обязательно встречалась с Юрием Николаевичем. Он жил там вдвоем с Ириной, которая получила в Санкт-Петербурге квартиру.
Внучка Даша вышла замуж и жила у мужа. Глеб, окончив Высшее военно-морское училище подводного плавания, начал служить недалеко от Видяево. Молодому лейтенанту доверили первым ступить на борт "Курска", поднятого с морского дна. В день гибели крейсера парню исполнился 21 год. Юрий Николаевич познакомил меня с внуком.
В прошлом году, осенью, я встретилась с Юрием Николаевичем в последний раз. Удивилась: никаких бумаг на его столе. Проводил на кухню, угостил чаем и пирогом, испеченным Ириной. Она приказала меня обязательно им попотчевать. Был грустный.
Весной, в День подводника, он тихо ушел из жизни.
Тем временем
Мы, сегодняшние, живем не только своей, но и их жизнью...
Сегодня на одном из боевых кораблей Северного флота служит Игорь Багрянцев - сын капитана первого ранга Владимира Багрянцева, начальника штаба дивизии подводных лодок, который в тот роковой день был на борту "Курска". О своем отце он рассказывает скупо, но за короткими фразами прячется давняя боль.
- Он сильный был, волевой, честный, - говорит Игорь Владимирович. - Я с детства решил пойти по его стопам и стать подводником. Любовь к морю прививается с детства… У нас осталась его форма, знак лодочки и нательный крест. А похоронен он на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге.
Родители командира трюмной группы капитан-лейтенанта Сергея Кокурина, как обычно, побывали на Коминтерновском кладбище Воронежа, где на Аллее героев похоронен их сын.
- Жена там каждую неделю бывает. Место на виду, у самого входа, надо, чтобы всегда порядок был, - рассказывает Сергей Аркадьевич.
Он тоже подводник, учился в том же училище, куда позже поступил его сын, тоже был трюмным, только служил на Дальнем Востоке.
В момент катастрофы Кокурин находился в центральном посту подлодки. По боевой тревоге ("Курск" был на учениях и собрался условно атаковать крейсер "Петр Великий") обязанность командира трюмной группы - управлять клапанами всплытия и погружения. Центральный пост в АПЛ проекта "Антей" расположен во втором отсеке - сразу за первым, оружейным, где и произошел взрыв. Он был такой силы, что тела Сергея и остальных из центрального нашли на 30 метров ближе к корме. Взрывная волна смяла стальные переборки, как бумагу.
Других детей у Кокуриных нет. Алла Валерьевна и Сергей Аркадьевич хранят боевой номер с рабочей одежды сына - обугленный лоскут желтой материи с аббревиатурой "КТр.Гр.", фотографии, кортик и контр-адмиральский погон. Его сослуживцы подарили Сергею на день рождения. С намеком: далеко пойдешь. Остальное, в том числе обгоревший китель с вплавившимся в сукно значком военно-морского училища, раздали по музеям.
Как живут сегодня близкие погибших моряков? Кто бы что ни говорил, время лечит, говорит капитан первого ранга запаса, председатель Совета Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников и ветеранов ВМФ Игорь Курдин, автор новой книги "Курск" 20 лет спустя. Тайны, скрытые под водой", который поддерживает связь со многими семьями погибших. У них свои житейские дела и заботы. Как ни странно, многие дети подводников никаких льгот не имеют. Например, это касается поступления в вузы. Казалось бы, места в вузах для них должны быть обеспечены - ведь их отцы погибли за Родину. В реальности же, по словам Игоря Курдина, приходится писать ходатайства и ездить к ректорам. Большинство из них идут навстречу, но есть и такие, кто разводит руками: внеконкурсное поступление для детей погибших законодательством не предусмотрено.
- Мы обязаны всегда помнить об этой крупнейшей трагедии в истории подводного флота мира, - убежден председатель совета клуба. - Если те, кто обучает подводников, кто проектирует и строит лодки, кто сам выходит на них в море, забудут о "Курске", нам грозит повторение катастрофы.
Наш партнёр Российская газета