Анатолий Алексеевич Качарава. Фото из архива Олега Химаныча
Дело было так: недавно демобилизованный сержант-танкист Валентин Таскаев направился в городское отделение Госбанка, чтобы снять остаток денег со сберкнижки. Госбанк тогда находился в деревянном здании на перекрёстке проспекта Беломорского и улицы Советской. Там в небольшой очереди он и увидел моряка. Как вспоминал Валентин Васильевич, форма выглядела на нём идеально не только потому, что была из дорогого материала и сидела как влитая, но ещё и потому, что в фуражке с «крабом» он был очень красив, строг, чисто выбрит, виски его серебрились, от него шёл запах дорогого одеколона. В руке он держал обычный, похожий на школьный портфель…
Когда моряк подал в окошечко кассы бумаги и положил на барьер своё удостоверение, Таскаев прочёл в нём: «Анатолий Алексеевич Качарава, капитан л/п «Леваневский»… А вскоре моряк уже укладывал пачки денег в свой портфель: видимо, это была зарплата членов экипажа. Ещё Валентин Васильевич тогда заметил: пальцы одной руки капитана сильно изуродованы - видимо, след ранения. Когда же Качарава вышел из банка, никакой охраны у него не было, не стояло у подъезда и легковой машины…
Море позвало
Анатолий Алексеевич родился в 1910 году в Сухуми в семье небогатого купца Алексея Качаравы и Натальи Кавтарадзе. После окончания школы Анатолий поступил учиться в Сухумский индустриальный техникум. По окончании его он «нанялся в моряки» на торговые суда Черноморского флота и в 1928 году получил направление на учёбу в Херсонское мореходное училище, из которого вскоре перевёлся на штурманское отделение Дальневосточного рыбопромыслового техникума.
Начало самостоятельной морской работы Качаравы известно плохо, по крайней мере большинство биографов капитана пишут о том скупо. Однако известно, что работал он не только на промысловых судах. И в Арктику начал ходить там же. В частности, упоминается зверобойная шхуна «Ленсовет», работавшая в ледовом патруле в дельте Лены и чудом ускользнувшая с моря на зимовку в Тикси по последней полынье. В Архангельск Качарава пришёл уже со своим опытом полярного капитана. Его назначили на орденоносный ледокольный пароход «Александр Сибиряков». С началом Великой Отечественной войны судну отвели скромную роль снабженца. Грузы и людей «Александр Сибиряков» брал тогда в Архангельске и Молотовске.
Полярный «Варяг»
Такое уважительное прозвище заслужил ледокольный пароход «Александр Сибиряков», чьи моряки 25 августа 1942 года отважно вступили в неравный бой с немецким «карманным линкором» Admiral Scheer, проводившим секретную операцию Wunderland. Целью операции был разгром советского внутреннего конвоя, который следовал по Севморпути с Дальнего Востока в Баренцево море. Выйти на конвой немцы не смогли и попытались выведать его местоположение, случайно обнаружив «Александра Сибирякова», шедшего Карским морем к полярным станциям Северной Земли. Советские моряки не выдали конвой и успели радировать на Диксон о появлении вражеского корабля. Обстоятельства героического и скоротечного боя «Александра Сибирякова» с фашистским рейдером много раз описывались в нашей литературе. Силы были явно несопоставимы. Наш пароход был потоплен, 19 выживших моряков экипажа были взяты в плен, в том числе и тяжело раненный капитан Качарава. До своего освобождения «сибиряковцы» находились в немецких концентрационных лагерях, а по освобождении прошли так называемую фильтрацию НКВД.
13 сентября 1945 года капитана А.А. Качараву «за геройское поведение в бою с линкором противника» наградили орденом Красного Знамени, а в 1961-м наград удостоились ещё восемь моряков экипажа.
О подвиге сибиряковцев в 70-е годы на киностудии «Грузия-фильм» создали художественный фильм «Операция «Вундерланд». А многие советские суда, проходившие мимо острова Белуха, где сражался «Александр Сибиряков», в честь и память его ещё долго приспускали свои флаги и салютовали протяжными гудками.
Каким он был
Известный мурманский капитан Георгий Осипович Кононович в 1949-м был старпомом у Качаравы на «Леваневском». К слову, к тому времени у коллег Качаравы и промысловиков Белого моря в ходу было его прозвище – Черкес… Так, Кононович вспоминал: «Моряк он был хороший, любил порядок, чтил морские традиции, имел авторитет у начальства, был избалован вниманием прекрасного пола. Но, к сожалению, порой бывал груб, невыдержан, деспотичен, не стеснялся подмять под себя тех, кто послабее...
Уместно вспомнить слова адмирала С.О. Макарова: «Дело командира составить имя своему кораблю и заставить команду полюбить своё судно». «Леваневский» в этом смысле мог бы служить живым примером. Команда любила судно, а заслуга в этом, безусловно, принадлежала прежде всего капитану. При нашей работе от всех требовалось гораздо больше, чем простая исполнительность. Нужна была одержимость и полная отдача своей морской службе. Работа захватывала и отнимала всё время. Отдыхать в арктических рейсах почти не приходилось.
Скоро мы с капитаном поняли, что вполне подходим для совместной работы. И мы научились это ценить. Взаимно. Не было ни единого случая, чтобы Анатолий Алексеевич просто повысил бы на меня голос. А уж чтобы меня подмять по-капитански – об этом не могло быть и речи. Постепенно ко мне перешли все кадровые, хозяйственные и организационные функции. У капитана остались чисто капитанские и «дипломатические». На первых порах возникали недоразумения с боцманом. Кстати, подобное случается и на других судах. Боцман был отличный, хотя и несколько «дерзкий на руку». Он не признавал старших помощников и демонстрировал свою личную преданность капитану, возникая в каюте, если не был согласен с решением старпома. И это удалось быстро уладить, отучить боцмана от излишне верноподданнической манеры…»
В те годы на «Леваневском» работали несколько человек из тех, кто был вместе с Качаравой в плену. Относились они к капитану с громадным уважением. Качараве тогда удалось сохранить свой престиж и достоинство, не утратить власть и авторитет капитана.
Сам он объяснял это так:
– В лагере я никогда не нарушал элементарных правил хорошего тона, не жаловался, не ныл, не показывал, что голоден, устал, что мне плохо и тяжело. Какой бы гадкой ни была пища, в какой бы гнусной посуде ни подавалась, я ел аккуратно, не торопясь, как будто в кают-компании. Очень важно, как ты носишь свою одежду. Не секрет, что на некоторых и рваные обноски выглядят аристократичнее, чем на других хороший костюм. Я всегда защищал наших ребят от лагерного произвола и издевательств. Не давал им упасть духом и опуститься. Даже в лагере у нас не было нарушений субординации. Мы оставались корабельным экипажем, тем же сплочённым коллективом, но не на палубе, а в плену. Наши люди выгодно отличались от прочих и внешним видом, и поведением. На рожон мы не лезли, но не позволяли и не давали повода себя унижать»…
Были и откровенно необычные моменты. Снова слово Георгию Кононовичу: «Однажды по приказу Качаравы списали на берег… чёрную кошку, из-за которой, по его мнению, произошла целая цепочка несчастий: у второго помощника случился приступ аппендицита – его пришлось оперировать в море; при спуске спасательной шлюпки матрос сломал руку; курсант запнулся о трос и сломал ногу; уронили тяжеловесную стрелу; лопнул перегнивший лопарь шлюпталей спасательного бота…
- Как вы, такой опытный моряк, могли допустить на пароходе чёрную кошку! – возмущался Качарава. - Ищите любой способ, чтобы завтра её на борту не было. Это приказ!
Утром кошечку отвезли на берег и от имени капитана подарили начальнику полярной станции в бухте Темп. В благодарность тот прислал Качараве бочонок солёного омуля - и я искренне жалел потом, почему на борт мы взяли всего одну кошечку. И для себя заметил: до конца рейса на борту ничего не случилось. Качарава и многие из экипажа вслух высказывались за правильность избавления от кошки. Когда людям хочется верить – не стоит им мешать…»
Между прочим…
Иного читателя, возможно, привлечёт такая биографическая деталь: первым браком Анатолий Алексеевич был женат на известной грузинской актрисе Нато (Наталье) Вачнадзе. Наталья Георгиевна Вачнадзе - народная артистка Грузии (1941) и заслуженная артистка РСФСР (1935) завоевала симпатии зрителя с первых же своих работ (ещё немых фильмов) в 20-х. Всего же за свою актёрскую карьеру она сыграла свыше двадцати ролей в кинематографе. В1941-м её удостоили Государственной премии СССР. В перерывах между съёмками Нато Вачнадзе работала практикантом, ассистентом режиссёра ещё и в документальном кино. К несчастью, в 1953-м она погибла в авиакатастрофе...
После «Леваневского» Качарава командовал на Севере дизель-электроходом «Байкал», а с 1960-го - крупным сухогрузом «Тбилиси». В 1967-м он возглавил Грузинское морское пароходство и проработал на этой должности три года. В целом его удостоили четырёх высоких наград – двух орденов боевого Красного Знамени, а также Трудового Красного Знамени и Ленина.
Скончался Анатолий Алексеевич Качарава в 1982 году и был похоронен в Батуми, у стен местного мореходного училища. В этом же городе его имя носит одна из улиц, а также в его память назвали черноморский танкер.
Между прочим, биография «Александра Сибирякова» связана с Молотовском (Северодвинском) не только тем, что он под командой Качаравы швартовался у его причалов. В 90-х годах прошлого века в Северодвинске жили дети и родственники комиссара судна Зелика Элимелаха, боцмана Андрея Павловского, штурмана Павла Иванова.
Олег Химаныч, морской историк
«Александр Сибиряков». Фото из архива Олега Химаныча