Рисунок Марины Васильевой
Против «журналистки» ничего не имею – давно устоявшееся слово, но вот, допустим, «авторка» мне режет слух и глаз. «Инженеркой» мы в институте называли предмет – инженерную графику, странно называть тем же словом человека. И уж совсем раздражают «врачка» (почти как прачка), «докторка» (в то время как существуют слова «докторша» и «докторесса», если хочется подчеркнуть пол), «редакторка», «лекторка»… Особенно передёрнуло от встретившегося где-то слова «психиатрка». Это ж надо так коверкать язык?
Нет, я понимаю, что нынешним молодым может хотеться многого, чего не было у их родителей. Больше гаджетов, больше путешествий… больше феминитивов. Может, у современных девушек какое-то другое гендерное самосознание. Но почему свет сошёлся клином на суффиксе -к-? Когда в языке есть разнообразные конструкции: –ша, –иня, –щица, –ница, –иса, –есса, –иха… Всю жизнь люди говорили: «директриса», «редакторша» – зачем изобретать «директорку» и «редакторку»?
Моё раннее детство пришлось на 1960-е. Тогда мы свободно играли во дворе с дошкольного возраста. И, бывало, я, возвращаясь, рассказывала, во что и как мы играли, а взрослые меня поправляли: «Не Наташка, а Наташа. Не Танька, а Таня. Таньки да Маньки на скотном дворе». С раннего детства меня приучили к тому, что суффикс -к- имеет уменьшительное значение, причём далеко не всегда ласкательное. Часто – пренебрежительное. Особую лекцию пришлось выслушать за слово «девки». «Ну так все во дворе говорят», – возражала я. – «А ты не повторяй за всеми, ты говори «девочки». Девки – грубое слово. Девки – это или крепостные, барину прислуживают, навоз разгребают или вообще… испорченные, хулиганки. Так в деревнях ещё могут говорить, у этих девочек родители, наверное, деревенские. Но ты-то городская, из культурной семьи».
Возможно, это пережитки царско-советского прошлого – но не вымерли ещё граждане, помнящие про пренебрежительный оттенок суффикса -к-, и новаторКам отечественной филологии хорошо бы об этом знать.
И да, сторонницы новых феминитивов на вопрос: почему «авторка», «блогерка», а не «авторша» и «блогерша» (слова, уже имеющие хождение) – отвечают, что суффикс -ш- не подходит, потому что так раньше называли жён по положению мужа: докторша, профессорша, губернаторша, генеральша.
Простите, но для именования женщины по мужу использовали не только суффикс -ш-. Губернаторша, докторша, генеральша – да, было, но заметьте: это всё дамы почтенные, статусные – пусть благодаря мужьям. А как вам слово «солдатка» со столь горячо любимым феминистками суффиксом -к-? Тоже обозначение по мужу. Едва ли не самое худшее, что могло произойти с женщиной в царские времена, – это когда мужа забривали в солдаты. Служили тогда не год и не два, а целых 25 лет, если раньше не убьют. Кто позажиточней – откупались от такого гражданского долга. Так что в солдатки попадали самые бедные женщины, которым редко удавалось в одиночку справляться с хозяйством и заслужить тем самым уважение соседей. Многие в итоге оказывались в положении содержанок или проституток – а что оставалось горемыкам, которых некому защитить?
Солдаток на Руси, между прочим, было всяко больше, чем генеральш. Только вот относились к ним пренебрежительно, что заметно и в выборе суффикса. Вспомните из литературы хотя бы, в каком контексте употребляли жители дореволюционной России слова «актёрка», «танцорка» вместо «актриса» и «танцовщица».
А вот жён полковников, например, называли полковницами или полковничихами. И при этом все понимали, что дамы сии полками не командуют (разве что мужьями вертят, как шеи головами). Но, когда речь шла, скажем, о цветочницах или ткачихах, было ясно, что эти женщины сами ткут или продают букеты.
То есть нет у «женских» суффиксов-окончаний в русском языке строгого разграничения, сама или по мужу. Кассирша, парикмахерша, аптекарша… Применение тех или иных конструкций складывалось веками в соответствии с порой неуловимыми языковыми нормами.
Ну, и следует добавить, что суффикс -к- сплошь и рядом используется для образования сокращений. Инженерка – инженерная графика, ювелирка – ювелирные изделия, ветеринарка – ветеринарная клиника, партнёрка – партнёрская программа, гримёрка – гримёрная комната… Стоит ли слова, уже имеющие значение, притягивать за уши для обозначения человека (человечки? человечицы?).
А вообще для меня род имени существительного и гендер – совсем не одно и то же. Какого пола стол? А люстра? Мало кому может прийти в голову, что, допустим, все синицы – самки, а все воробьи – самцы. Просто слово для обозначения биологического вида. Иногда оно бывает женского рода, иногда мужского. Уж как повелось. Слово «человек» – мужского рода. Наверное, тысячелетия патриархата сыграли свою роль в формировании языков, но уж так получилось. Когда говорят, что в населённом пункте проживает двадцать тысяч человек, никому не приходит в голову, что всё это мужчины. Мужской род слова «человек» воспринимается как гендерно нейтральный.
Гендерно нейтральны на сегодняшний день и многие профессии. Мне всё равно, какого пола автор написал текст. Какого пола кондитер испёк торт. Какого пола водитель везёт меня в такси. Какого пола ветеринар спасает кота. Важнее квалификация, профессионализм, талант. Да, есть традиционно мужские и женские профессии, но и тут грани размываются.
С моей точки зрения, женщине важно подчеркнуть свой пол в двух ситуациях: «Я женщина, поэтому не должна таскать тяжести» и «я женщина и хочу привлечь внимание мужчин» (неважно даже, с какой целью – понравиться или «отомстить козлам»). Когда перед вами лежит пациент с инфарктом или тридцать шалопаев, сверх меры разыгравшихся на перемене, игнорируют звонок на урок, или (представьте ситуацию на своей работе) – вы думаете о том, какого вы пола? Да вы просто не думаете о себе вообще, вы стараетесь сделать всё, что в ваших силах, чтобы помочь, навести порядок, предотвратить аварию и т.п. Если вы, конечно, профессионал, а не нарцисс или нарцисска, в любой непонятной ситуации заботящиеся больше о собственной привлекательности, чем о деле.
Женщина-доктор спасёт больного. А «докторка» мне представляется закатывающей глазки на грани обморока и спихивающей работу на коллегу-мужчину, даже если это зелёный интерн, но в штанах. Женщина-директор управляет предприятием. А «директорка»… наверное, должность получила в подарок от папеньки, она просто строит на работе подчинённых, плохо разбираясь в деле, и если предприятие ещё не развалилось – то не благодаря ей, а вопреки.
Справедливости ради отметим, что это не только женщин касается. Когда у мужчин т.н. «мужское начало» одерживает верх над профессионализмом и здравым смыслом – косячат они не меньше, чем женщины. Когда доктор вместо того, чтобы слушать шумы в сердце, пялится на грудь пациентки. Когда педагог налаживает дисциплину в классе твёрдой мужской рукой. Когда начальник, чтобы оставаться альфа-самцом в курятнике, гнобит талантливых подчинённых, чья эффективная работа могла бы принести процветание предприятию… Недаром история человечества полна тёмных и трагических страниц. «Основной инстинкт», конечно, в чём-то двигатель развития, но он же и тормоз.
Бороться за права женщин, конечно, надо. Бороться с дискриминацией по половому признаку, с домашним насилием… но не с русским языком.
И лично мне порой бывает трудно воспринимать тексты, написанные «авторками» и «блогерками»: то ли они проблему описывают, то ли собственную женскость выпячивают. Может, мои взгляды устарели. Или великий, богатый и могучий русский язык устарел? Или пора уже переименовывать язык в «языку»?