Фото photochronograph.ru
Запоем прочитала свежий номер любимой газеты. Спасибо, что опубликовали мою статью, наверное, уже одиннадцатую.
В каждом номере читаю жалобы, что «плохо живем». По-моему, это пишут те, кто плохо не жил. Нам, кто родился в начале сороковых годов, так не кажется. Никто нам ничего не должен. Должны лишь родители воспитать своих детей, выучить и направить по дороге жизни, помогать воспитывать внуков. А дети должны помогать родителям достойно прожить в старости.
Я родилась через девять месяцев после начала войны, в марте 1942 года. Отец, весь израненный, пришел в июле 1946 года из госпиталя. Был танкистом. Войны не испугался, испугался жизни, в которую вернулся. И уехал. Видели мы его 11 часов. Как бедная мама поднимала меня и брата, трудно это описать.
До сих дней помню красно-пеструю корову Зорьку, которая кормила нас, детей (1945-1950 годы) детского сада деревни Чиндат Тюхтетского района Красноярского края. В садике было детей не больше 20. И тетя Маша-повар держала эту корову. Мы знали кашку одну – пшеничную. Ее делали жерновами из двух огромных чурок, забитых гвоздями. Нужно было верхнюю чурку кружить по нижней, чтобы получить из пшеницы крупу.
Летом, когда поспевала земляника, нас, старших, пяти-шестилетних, с воспитателями отправляли в лесок с кружками для сбора ягод. Врагами для нас были комары.
Детскую площадку окружал забор из тонких березок. Когда эти березки подсыхали, мы проделывали дырочки и глядели в них, поджидая своих матерей, работавших в поле. Мы не знали, что такое комбайны. Все снопы тогда свозили на ток в одно место, и огромная молотильная машина их обмолачивала.
На ток мы детьми бегали, чтобы нас там покормили картошкой или горшницей. А после четвертого класса всех увозили за 20 километров на прополку пшеничных полей, на месяц.
Все летние каникулы собирали всякую ягоду, травы, сдавали за копейки, чтобы что-то купить к школе. Потому что родители получали трудодни, которые отоваривались после уборки хлеба, по 300-400 граммов зерна на один трудодень. Если держали хозяйство, нужно было сдавать государству молоко или топленое масло, яйца, с овец шерсть, со свиней обязательно шкуру. Все было очень строго.
Обувь мы носили только в школу. А первый и второй классы зимой я не ходила. Далеко и не в чем было ходить. Брат из школы приносил мне тетрадь с заданиями, я выполняла. Он относил, был у меня курьером.
С одеждой тоже было плохо. Два платья, завернутые в газету, лежали на полке. И фуфайка, сшитая из шинели. Вот и весь мой гардероб. На руках и ногах от холода цыпки, ходили босиком до самого октября.
Хлеба вдоволь наелись в 1952 году. Это было для всех великое счастье. Сладости видели только в день выборов, и то немного.
До сих пор помню Петю Попеля, который жил у бабушки, а родители его в Ленинграде. После войны получала бабушка от них посылки, печеньем меня угощали. Я делила его на два дня, смаковала по крошке. Очень трудно с моим другом Петей мы расставались, когда надо было ему уезжать учиться в первом классе.
По телевизору слышу фразу «голодные девяностые». В эти годы мы держали гусей, уток, курей, свиней, две коровы. Молоко и молочные продукты любые всегда были на столе, мясо, все овощи, много заготовок. Все свое было, только не ленись. Но если летом удавалось поспать семь часов в сутки, то это было счастьем. Чуть вставало солнце, и мы вставали.
Семья у нас была небольшая: двое детей, внучка садиковского возраста и двое престарелых родителей. Утром по хозяйству все дела сделаешь, и к 8 часам на работу. Вечером только к 11-12 добираешься до подушки. Две недели отпуска – на сенокосе. Зимой было полегче. Но жили хорошо, если хорошо работали.
На пенсии мы с мужем более двадцати лет. Сейчас отдыхаем. Дети самостоятельные. Двое внуков окончили институты, один учится в школе, трое в садике. Одна забота: когда отучатся – устроить на работу. Принимают теперь со стажем, а где его возьмешь? Учиться тоже дорого. Жаль молодежь.
А у нас пенсия одна только на аптеку да больницу уходит. Стараемся обеспечить себя хотя бы овощами. Все говорят: «Государство должно». Но мы ни на кого не надеемся, выживаем сами.
Только слышим: в Китай газопровод ведут. А мы рядом и думаем, как нам подцепиться к этому газопроводу? Дрова покупать очень дорого и сложно. Дожили, у китайцев покупаем березовый отлет, потому что их пилорамы стоят у нас за огородом.
Район наш большой. Сколько было сельхозпредприятий до девяностых! Сейчас все заросло бурьяном. От скотных дворов остались только развалины. Два крупных сельхозпредприятия держатся из десяти. Когда же им придет помощь? Не знаю. А мы еще для себя чего-то ждем…
Татьяна Анатольевна Попенко, Красноярский край, п. Курагино
Здесь можно подписаться на газету Пенсионерская правда