Рисунок Елены Буториной
Слышу, как бабушка учит свою внучку варить борщ, показывает, сколько времени одно варить, сколько другое, а в конце обреченно машет рукой:
- Все равно, как в печке, не получится… Бывало, мама все в чугун положит, поставит в печь и забудет до обеда, а мы из школы прибежим и уже от порога начинаем слюной захлебываться, такой запахпо всей избе плывет…
Не выдержав, и сноха Наташа присоединяется к их разговору:
- А мне очень нравилось, как мама ставила на печку квашню с хлебным тестом. Поставит и уходит, а я уже тут как тут. Приложу ухо к квашне и слушаю, как она пыхтит, шипит, даже щелкает, а я лежу с закрытыми глазами и на ходу сказку придумываю… А утром, пока мы, бывало, еще спим, мама уж хлеб испечет. Вынет его из печки, из формы на полотенце вытряхнет, а он румяный, корочка с одного бока чуть приподнялась, будто улыбается нам. Ох, мы и повоевали с братом из-за этой корочки, мама смотрит, смотрит, да легонько щелкнет его по лбу, а мне слезы мои горькие своим передником вытрет и отломит желанную корочку. Достанет кринку с топленым молочком, у молока пенка толстая, под ней прямо шуба из сливок, а само молоко розовое. Поприкусываем с горячей корочкой, молочком позапиваем и в школу бежим…
А по пути из школы, бывало, все сугробы выбродим, за пять километров ходили, мальчишкам старшим забава была – в снегу нас навалять. Придем домой холодные, как ледышки. Скидываем у порога пальтишки, шаровары вместе с валенками и - на печку, лежим, в щелочках зернышки ищем, это осенью на печке зерно сушили, вот зернышки и остались, превратившись в зимнее лакомство. Отогреемся на печке, тогда уж и обедаем, и уроки делаем. А в очень холодные зимы мы и спали на печке, она у нас большая была, четверть избы занимала. Уляжемся, мама в серединке, а мы с братом по краям. Коптилка горит, потрескивает, а мама нам книжку читает, мы всегда читали книжки с продолжениями. Если папа знал, что где-то задержится, просил нас без него не начинать. Придет, усядется на лесенку, по которой мы на печку забирались, и тоже сидит да слушает. А если, бывало, заболеем, то печка у нас была – первый лекарь, лежим да калим свои пятки об горячие кирпичи, а родители на печке спины лечили, считали, что тоже помогает.
Слушаю я их разговоры, слушаю и грущу, потому что понимаю, вместе с печками ушло из нашей жизни что-то щемяще-ласковое, теплое, то, о чем наши внуки только в книжках и прочитают.
Валентина Гусева