Классы для изгнанных

49912
8 минут
Классы для изгнанных Фото mapxo.org
Недавно я встретила моего бывшего одноклассника, зацепились языками, шире, далее, про семью, про детей и внуков. Я, зная, что дочка его работает в школе, спросила:

- Полинка какой нынче класс набрала?

- Так первый… Ее коллега с директором дружит, поэтому ей всех будущих отличников и хорошистов отсортировали, а моей, как всегда, всех остальных…

И мне подумалось: а знают ли родители о том, как сортируют их детей? И массовое ли это явление или так, кое-где? А ведь это печальная и вечная наша тема – классы для изгнанных. Так лет двадцать назад в наших школах называли классы коррекции. Помню, как мудрая учительница, которая тоже не умела ладить с директором, произнесла целый монолог на эту тему.

Начало исповеди
- Я уже тридцать лет в школе. Люблю свою работу, вернее, любила. Но то, что началось в школе с появлением этих классов, - вам не представить. Это издевательство и над учителем, и над учениками. Дети все понимают, понимают и мстят. Многие из них в обычном классе сошли бы за средних учеников, а тут, в этом сгустке отрицательной энергии, они просто шалеют. Хотя я с ними лажу: двоек не ставлю, на дом не задаю – собираю после урока не только учебники, но и тетради, иначе на следующий урок они просто ничего не принесут. Стараюсь весь минимум материала уложить в их головы на уроке, чтобы в конце его дать небольшую проверочную работу и поставить оценки – проблема оценок в таких классах самая острая. Завуч строго следит за накопляемостью оценок, а я не всегда могу потребовать с этих детей положительный результат. И будь бы моя воля, я бы совсем не ставила оценок в течение четверти, ориентируя ребят на зачет в конце. Скольких бы нервных срывов удалось избежать, истерик, хлопков дверью! Ведь иногда это дети с расстроенной нервной системой, неуравновешенные, но часто с завышенной самооценкой. Ставишь ему плохую оценку, будто пальцем показываешь на то, что он сам от всех тщательно скрывает. Хотя и в этих классах все дети разные. Я люблю им ставить и четверки, и пятерки – нельзя, чтобы все время был стертый фон, они должны верить и знать, что могут хорошо учиться. Эти ребята, как правило, уже обиженные жизнью, лишенные домашнего тепла и участия, все время стремятся свести урок к разговору «не на тему». Им хочется узнать о моих детях и внуках, о том, что они любят, чем болеют, как проказничают. В такой ситуации у меня два пути: оборвать бессмысленный разговор в самом начале и быстренько перейти к теме урока, а есть путь другой – понять, что в этом стремлении увидеть другую жизнь, пусть и через замочную скважину, угадывается главный смысл их обездоленной жизни. И когда я вопреки всем программам выбираю второй путь, они смотрят на меня добрыми и даже чуть-чуть влюбленными глазами. Разве они виноваты?

«Она била моего ребенка»
Очень сложно с родителями этих детей. Намного сложнее, чем с самими детьми. В отличие от родителей хорошистов или отличников с них нельзя ничего спросить или потребовать. Они научились сами не просто спрашивать, а буквально терроризировать школу, могут даже состряпать дело на тему: «Она била моего ребенка». Попробуй потом докажи, что ты даже с места не вставала. А главное, ученик, выглядывая из-за спины своей мамочки, озорно хихикает, прекрасно понимая учительскую беспомощность. Да разве в обычном классе возможно такое? Там всегда найдутся дети, которые горой встанут за справедливость. Такие родители обозлены на школу уже за то, что она на всю жизнь навесила на их ребенка ярлык недоумка.

Пытаюсь объяснить это коллегам, но они не хотят слушать, кричат иногда в гневе: «Вышвырнуть бы человек пять совсем из школы, чтобы остальные притихли, почему раньше это было возможно, а сейчас нет?» Ну, вышвырните, и дальше что? Остальные притихнут на время, хотя и это маловероятно, а потом что?  Война? Они унижены уже тем, что учатся в классе без единого цветочка на подоконнике, с обшарпанными, разбитыми столами, с тряпочками вместо занавесок. А рядом их одноклассники изучают того же самого Пушкина в классе, похожем на рай. То есть уже здесь, в школе, их поместили в особую зону, как бы приучая к мысли, что и будущее их, серое и безрадостное, - зона. Они и вести себя стараются соответственно. Пришла как-то в класс в конце сентября, вижу, сидит мальчик, я его еще не знаю, но понимаю, что он тоже пришел учиться в мой класс. Спрашиваю: «Ты кто?» И слышу в ответ заковыристый мат. Как быть? Убежать с урока? Вообще из школы уйти и никогда не возвращаться? В молодости я, наверное, так бы и сделала, ушла бы с урока, расплакалась, может быть, попросила бы помощи у директора. Но эти годы работы в таких вот классах приучили к сдерживанию эмоций, размазыванию своего «я». Смотрю на него, даже улыбаюсь вроде бы: «Ой, как ты умеешь! У нас еще никто так не умеет». И веду урок дальше. А через некоторое время замечаю, что он очень благодарный слушатель, хоть и не очень способный ученик. И выпадов подобных больше нет. Это и утешает: сумел остаться в классе – значит, учитель.

Таких методик еще никто не придумал
А самое интересное, что проверяющие, которые время от времени появляются в школе, приходят на урок и предъявляют те же самые требования, что и к классам, в которых все дети учатся без троек. Даже к почерку придираются. Боже мой! А у них такой почерк, который только я и могу прочитать, да и то не у всех, иногда просто пишу: «Почитаем вместе». Обидно, когда требуют от урока «высокого методического уровня», не понимая того, что этим детям нужны совсем другие уроки, другие методики – их еще никто не придумал, не создал, мы их придумываем и создаем для каждого класса свои, уникальные. Устала. И коллеги мои устали. Одна очень талантливая учительница сказала недавно: «Только бы до пенсии доработать, ни одного дня больше в школе не останусь». А все это сделали с человеком вот такие классы «для изгнанных». Хотя руководство школы оценивает эту ситуацию совсем по-другому.  «Уж если положить  жизнь, то знать на что», - считает директор, имея в виду медалистов и тех, кто поступят в престижные вузы и принесут школе славу, а директору – имя.

Только я не согласна. Школу надо оценивать по другим критериям: сколько детей от улицы уберегли, скольким в жизни определиться помогли, сколько душ не испоганили пребыванием «в зоне».

Вот такой монолог, очень похожий на исповедь, выслушала я и подумала: какое счастье, что ни дети мои, ни внуки никогда не учились в подобных классах, да и в школе, где я работала, таких классов не было. Наверное, хорошо, что и в руководстве образованием от идеи коррекционных классов сумели отказаться. Формально сумели. А реально? Я обратилась за разъяснением этого вопроса к моей бывшей коллеге, которая сейчас работает в большой городской школе.

- Классы коррекции никуда не исчезли, просто они называться стали по-другому - это классы для детей с ограниченными возможностями здоровья. Туда попадают дети по желанию родителей, там и спрос меньше, и экзамены легче, а документ об образовании тот же. Но родители очень сильно сопротивляются против включения их детей в эти классы, потому что, сами понимаете, какое на этих классах клеймо. Туда собираются дети, которые не просто не могут, но и не хотят учиться.

Для сортировки детей по способностям придуман еще один способ – профильные классы. Например, математический класс. Это же название от лукавого. Если ребенок силен в математике, то он, как правило, силен и в других науках.
А в гуманитарный профиль идут те, кто не силен ни в чем. И такое есть. Есть система подбора классов под учителя, особенно в начальной школе. Для «звезд» формируют сразу сильные классы. Есть учителя, которые заявляют, что не желают работать с плохими учениками, а при дефиците кадров директору приходится идти на уступки. Есть те, кто уже работал на плохих классах, потом говорит директору, что пора и совесть иметь и дать приличный класс. Это происходит в первых, пятых и десятых классах, где детей можно поменять безболезненно.

Вот поэтому я и советую родителям присмотреться к подбору учеников в классе, где учится ваш ребенок. Грешат еще некоторые школы, ой, как грешат, отбирая сильных ребят в один класс, а всех остальных – в другой, пусть даже и не в класс «изгнанных», но все же, но все же…

Валентина Гусева

Теги
школа дети
Обращаем ваше внимание, что в комментариях запрещены грубости и оскорбления. Комментатор несёт полную самостоятельную ответственность за содержание своего комментария.