Фото pixabay.com
Нюре Савельевой, моей будущей маме, не было и девяти лет, когда внезапно умер её отец. И ей пришлось бросить школу, потому что кроме неё в семье были ещё младшие брат, сестра и больная мать. И пошла Нюра в сельсовет работу просить. А какая из такой маленькой да худенькой девчушки работница?!
Но сжалились в сельсовете и определили её в рассыльные – разные казённые бумаги по своему селу Новокормиха разносить.
А когда Нюра подросла да окрепла, взяли её в колхозную бригаду. В какую только работу не приходилось девушке впрягаться! Скирдовала, солому на быках возила, за плугом в поле ходила, зерно на току веяла. Да всё разве упомнишь? Ею земляки и по сей день восхищаются: какая она была работящая, добрая, приветливая!
Помню, мы, уже взрослые, зимой сидим у печки и просим маму рассказать что-нибудь о себе. И она начнёт вспоминать. Вот, к слову, о том, как в посевную пахала на быках поле под яровые. За усердие да за перевыполнение нормы председатель выдал ей, Нюре Савельевой, лоскут ситца.
Или вот о том, как девчата стали её на вечёрки звать. Она бы с радостью пошла с ними, да только у неё – ни обуть, ни надеть. Но нашлась в селе женщина доброй души и дала Нюре юбку, кофточку и полушалок.
Мама рассказывала: «А я аккуратная была. Схожу в этом наряде на вечёрку, а назавтра той доброй женщине отнесу и спасибо скажу».
Мы просили маму рассказать, как она с нашим отцом познакомилась. Было это уже после войны, зимой. Вечером в Новокормихинском клубе появился парень из соседнего села. Мало того, что молодой да красивый, так он ещё и лихо на гармошке и балалайке играл. И Нюра под его гармошку весь вечер плясала да частушки пела. Так они познакомились. А вскоре и поженились. Этот парень и стал нашим папкой. В годы Великой Отечественной войны он воевал под Смоленском, был тяжело ранен в руку.
Жили мои родители в колхозе «Красный луч». А после укрупнения колхозов поселились в селе Пятков Лог, где и прожили всю жизнь. Было нас в семье восьмеро: шесть сыновей и две дочки.
Сейчас, когда я сама мать, не перестаю удивляться, как у мамы хватало сил и терпения, чтобы накормить, одеть, обуть такую ораву. Дома мы одевались во что попало, а в школу ходили пусть не всегда в новых одеждах, но всегда отутюженных и опрятных.
Обстановкой в избе похвастаться не могли, но зато у нас всегда было чисто, уютно и светло. Если близился какой-то праздник, то мы с сестрёнкой, уже большенькие, полы намоем и домоткаными дорожками застелем. А мама постряпушек настряпает и киселя наварит.
Особым праздником считалась Пасха. Мама пекла куличи, а мы красили яйца, расстилали на столе нарядную скатерть. Нам с сестрёнкой мама обязательно покупала ситцевые платьица. Как мы им радовались!
И ещё помню из детства своего босоногого: накануне старинного праздника Троицы мама посылала нас с сестрёнкой в рощу. Мы бежим с радостью: нарвём кукушкиных слёзок, наломаем изумрудно-зелёных веточек. Дома эти цветочки и веточки разбросаем по всему полу. И какой чудесный запах по всей избе – не надышался бы!
Помню, как уходили в армию мои братья. Проводы, мамины слёзы… Как ждала она весточки от них! Старший Алексей служил в Приморье. После того, как на острове Даманский произошёл пограничный конфликт, от Алёшки долго не было писем. Мама сильно переживала, на коленях стояла перед иконой в переднем углу, чтобы Бог уберёг сына от беды. И как все мы радовались, когда от него наконец-то получили письмо.
До сих пор в семейном архиве хранятся сбережённые мамой письма моих братьев – от Алексея из Приморья, от Виктора из Германии, от Юры из Амурской области, от Андрея из Афганистана.
Мама была рукодельница, всей деревне пряжу пряла. Жалеют сейчас женщины: нет бабы Нюры, и прясть некому.
Стоит у нас в ограде скамеечка, на которой летом часто сидела мама. Не просто так сидела, а обязательно чем-то занималась – то мешки штопала, то лук и чеснок чистила – к зиме готовила.
Маме
Обняла меня мама ласково
И платочек на плечи кинула,
Положила краюшку хлебушка…
Проводила. И – детство минуло.
Стыли руки, снежок похрустывал –
Шла я утренним белым светом.
И бежали берёзы русые,
Как подруги, за мною следом.
За спиною алое зарево подымалось
И падало где-то.
И светлела, как мамино платье,
Впереди полоса рассвета.
Мамы нет, но цветут цветы,
Облака всё плывут куда-то.
Ты прости меня, мама, прости,
Если в чём-то была виновата.
Надежда Николаевна Литвинова,
Алтайский край, Волчихинский район, с. Пятков
Алтайский край, Волчихинский район, с. Пятков