С содроганием вспоминаю перестройку

54375
6 минут
ссср перестройка ускорение гласность демократия Фото ilimvemedeniyet.com
Я овдовела в 36 лет. У меня два сына и дочь. Когда началась перестройка, сыновья уже окончили школу и уехали продолжать учебу в городе, дочь училась в старших классах, а я работала в школе воспитателем группы продленного дня у шестилеток. Зарплата у воспитателей была очень скромной. Я постоянно думала о том, где бы найти подработку. Но деревня – не город. В деревне с работой туго. 
Мой рабочий день начинался в 12 часов. Сделав с утра домашние дела, я наряжалась и прогулочным шагом шла в уютный уголок, созданный собственными руками, где цветы и ковры, чистота и порядок. Здесь было хорошо, но зарплата мизерная. 

Однажды узнала о том, что на недавно построенный совхозный кирпичный завод набирают рабочих и обещают хорошие заработки. И я ушла из теплого, чистого места на кирпичный завод, сменив нарядное платье на фуфайку и черный халат.

В первое время я получала вдвое больше, чем на прежнем месте, здесь оплачивались даже простои, которые случались из-за поломок оборудования. Директором кирпичного завода был человек образованный, и решил он отсоединиться от совхоза и создать акционерное общество. Его поддержали все рабочие, он заручился поддержкой вышестоящих лиц, но уперся новый директор совхоза, у которого были свои планы. Прежнего директора совхоза, умного, опытного, перевели в район, а на его место пришел молодой, но упорно цепляющийся за старые порядки. Коммунист-карьерист, который к тому же был довольно жестким и не считался с мнением коллег. Директору кирпичного завода была организована травля, и вскоре его убрали, обвинив в неумении работать. 

Новым директором нашего завода был назначен человек, имеющий всего шесть классов образования, но послушный, исполнительный и не претендующий на многое. И началась на заводе свистопляска. С работягами перестали считаться. В стране инфляция, а расценки на кирпичном - прежние, простои престали оплачивать. Заработки уменьшились, и рабочие начали  роптать, потом возмущаться, негодовать…

-  А что я могу сделать?! – возмущался в ответ новый директор. - Идите к экономистам! Просите.

И видя, что от директора толку нет, рабочие шли в контору сами. Я тоже ходила, чтоб узнать, отчего же такие низкие расценки.

Новый директор, не умея или не желая организовать рабочих и защищать, на планерках в конторе на них лишь жаловался, что ему постоянно кто-то мешает, кто-то палки в колеса вставляет. 

И начались на заводе увольнения по 33-й статье. О, сколько их было! И что интересно, через некоторое время уволенных принимали назад. 
И вот однажды уволили и меня по 33-й статье.

В выходной день я поехала в город, чтобы проведать своих сыновей. Побывав у одного, пошла в общежитие к другому, а там мне говорят:

- А вам разве не сообщили, что ваш сын в больнице?

И закрутилась я, как белка в колесе. В рабочие дни старалась больше сделать (ведь работа сдельная), а в выходные ездила к сыну в больницу.  И так несколько месяцев. Приезжаю в очередной раз, а знакомые спрашивают:

- Ты академический-то сыну оформила? Сессия ведь идет, отчислить могут. 

А я даже не подумала об этом и решила остаться на понедельник, чтобы оформить академический отпуск сыну. 

Завод в это время простаивал, не могли долго устранить поломки. Во вторник я вышла на работу и увидела, что завод по-прежнему стоит. А через несколько дней наш новый директор дал приказ об увольнении меня по статье.

- За что? За то, что делаю по две нормы? За то, что требую оплату за свой труд? – спросила со слезами на глазах. Наревелась вдоволь, пошла к прежнему директору школы за советом. Та посоветовала идти в суд. В суде сказали, что это дело может профком решить.

На заседании профкома председатель произносил в мой адрес: лодырь, саботажница, работать не хочет, а только права свои качает. Слово «прогул» не звучало.

Я сидела красная от таких слов и думала, как портит человека лакейское желание выслужиться пред начальством. Несколько лет тому назад он приводил  ко мне сынишку-шестилетку и говорил лестные слова, а сегодня, боясь потерять свое кресло, он вылил на меня кучу грязи.

Перед голосованием присутствовавшие специалисты совхоза с опаской поглядывали на директора. Один представитель кирпичного завода горячо защищал меня, но он был один. Получив решение заседания профкома, я поехала в район и подала заявление в суд.

Перестройка набирала обороты. На заводе совсем перестали платить деньги. А прежний директор кирпичного завода организовал свой бизнес и существовал неплохо. Умный человек всегда найдет выход из положения.

В совхозе же полки магазинов были пусты. Продукты привозили редко. Хлеб выдавали по списку. На руки положено было две булки хлеба. Иногда привозили и водку. А что творилось тогда в магазине! Люди кричали и ругались, их набивалось в помещение магазина столько, что, проталкиваясь с заветной бутылкой в руках к выходу, они оставались без пуговиц. Водка  в то время была вместо денег, за бутылку можно было что-то приобрести.

Денег не было на еду, а о вещах и не мечтали. Дочери я перешивала свои платья, а ребята ходили в чем попало.

Как-то привезли обувь в магазин. Ее могли приобрести только участники ВОВ. Я попросила отца, чтоб он пошел в сельский совет и взял зимние ботинки - как бы для себя, но фактически для внука. Так многие делали. Отец не любил унижаться и просить, не пошел. Да и я такая же.

Один раз попросила… у своей подруги. Ее муж работал в администрации, и она как-то проговорилась, что муж принес домой коробку с мылом. Вот тогда я и попросила один кусочек, у нас в доме оставался один обмылочек. Она отказала. Мне было стыдно.

Выручила сестра: привезла из города мыло, импортный шампунь и хороший стиральный порошок. После этого я, подумав, что в городе все есть, решила перебраться поближе к сестре. Через центр занятости устроилась на работу, родственники пристроили в общагу. А вскоре и нашла подработку. Крутилась на двух работах, еще умудрялась продавать бальзамы Караваева.

На пенсию я вышла, а сама жила в общежитии. Пришлось продолжить работу. Вот тут-то я потихоньку собрала денежки и купила в пригороде старенький домик, сделала пристрой, и сейчас я своей жизнью наконец-то довольна.

Живу в приличных условиях, имею приличную пенсию, и все у меня хорошо. И лишь с содроганием вспоминаю те дни, когда работала на кирпичном заводе (кстати, его уже нет). Работала я до 65 лет, а сейчас мне 71 год.

Нина Большакова, Челябинская область, г. Копейск

Здесь можно подписаться на газету «Пенсионерская правда»

Обращаем ваше внимание, что в комментариях запрещены грубости и оскорбления. Комментатор несёт полную самостоятельную ответственность за содержание своего комментария.