Вот этой любовью я и живу

Удивительны свойства памяти, она, как магический кристалл, оживляет былое. Помнятся даже разговоры и незначительные мелочи из моего детства. Я рано заразилась страстью к сочинительству. Исписывала целые тетради историями, и все они были со счастливым концом. Среди своих сверстников я, «писатель», пользовалась популярностью…

Помню хруст снега, ласковый бабушкин взгляд из окна во двор, где было хорошо гулять с друзьями, сочинять истории и наблюдать за ходом постройки огромного пятиэтажного дома… Тогда для нас дома и деревья были большими. В нашем доме с печным отоплением на углу Пионерской и Советской было три подъезда. Помню, осенью все жильцы заказывали по машине дров, пилили во дворе на козлах и складывали в высокие поленницы.

Рядом с нами жила тётя Галя – мастер по изготовлению дамских шляп, помню семью поляка дяди Юзека. У них был сарайчик с курами и петухом. Нас, детей, в доме было человек семь. На мой шестой день рождения я позвала всех. Мы пили чай с маминым вареньем, читали стихи и играли в настольные игры.

Читать я научилась рано и даже стала сама ходить в книжный магазин на углу Пионерской и Республиканской. Позже были походы в драмтеатр или в парк, что рядом с театром. Жаль, что не стало в парке старых высоких тополей, вместо них посажены молодые, которых большими, скорее всего, я уже не увижу...

На фото мои мама Людмила Евлампиевна с отцом Германом Изосимовичем Макаровым. Они сняты в год моего рождения – в 1955-м. Мама моя была очень красивой, и от неё исходил свет доброты и внимания к людям, она отличалась тактом, выдержкой и терпением. Вместе с мамой мы много читали. Мама любила стихи, особенно Давида Кнута и Фёдора Тютчева. Почему-то запомнилось, как обсуждали мы с ней «Моё военное детство» Людмилы Гурченко.

Частенько вечерами под лампой мы с сестрой читали бабушке вслух. Бабушка рядом рукодельничала и говорила: «Почитайте мне, внучки, вслух, что-то глаза плохо видят». И мы старались... Я любила басни Крылова, особенно нравилась «Стрекоза и Муравей». Как я жалела Стрекозу, ведь она радовалась сама и веселила других, а Муравей ей грубо отвечал: «Так поди же, попляши!» 

Мама – это вообще ощущение счастья... Помню поездки с ней к Азовскому морю. Морская стихия была сродни её характеру. Мама моя заболела и умерла на 68-м году жизни. В её лице я потеряла духовно близкого человека, мудрого и сильного, а внуки - любимую и любящую бабушку...

Моя бабушка Нина Павловна Некрасова (в девичестве Бетехтина) - уроженка Вологодской области. С восьми лет она воспитывалась на подворье Соловецкого монастыря в Архангельске. Девочки там жили по строгим правилам, их учили грамоте, ведению домашнего хозяйства, рукоделию, церковнославянскому языку и церковному пению.

Затем были трудные годы – Гражданская война, замужество, рождение детей. В 1932 году бабушкиного мужа убили в Архангельске, осталась она с пятью детьми. Жилось и так трудно, а тут ещё в 1941 году - новая война. В ленинградскую блокаду погибла в осаждённом городе бабушкина любимая дочь Вера, в её честь была названа одна из бабушкиных внучек.

У меня была любимая радиопередача – «Клуб знаменитых капитанов». Помните песенку, с которой начиналась эта передача: «В шорохе мышином, в скрипе половиц медленно и чинно сходим со страниц. Встречи час желанный сумерками скрыт. Все мы капитаны, каждый знаменит»? И приходили в каждый дом Дик Сэнд с Гулливером, Артур Грей с Робинзоном Крузо и вели нас в чудесный мир приключений. А помните диафильмы? Простыню - на стену, проектор - в розетку, и оживают на стене сказки про Синдбада-морехода, эпос «Калевала», весёлый Джельсомино. Вот такие были у нас нехитрые развлечения!

* * *

Детство! Оно памятно каждому, особенно если в нём были доброта, уют и покой родного дома, забота и защищённость, а главное – ощущение, что тебя любят. Вот этой любовью я и живу.

София МАКАРОВА

Фото из архива Софии Макаровой