Новости Северодвинска и Архангельской области

Муза из рода Абрамовых

15.11.2017
Изменить размер шрифта
С 90-летием свою учительницу поздравляют ученики. И «Вечёрка».

Муза Петровна Манакова день рождения отметила вчера. А если по паспорту, то 90 лет ей исполнится завтра.

Музой её, деревенскую девчонку, назвал отец. Он тогда работал фельдшером в Верколе и за границей бывал – служил в Финляндии. «Я узнавала, в Холмогорском районе нас, Муз, было семь. А здесь, в Северодвинске, не сосчитать».

В Холмогорском районе Муза Петровна работала учительницей всю трудовую жизнь. И ещё на пенсии. «Посмотришь в окно: ой, уроки не кончились, а ребята идут. Значит, учителя нет. Что делать, пойдёшь в школу: примите меня. Четыре раза так было». 

Смотрела она тогда в окно на ребят Казенщины – это лесной посёлок, теперь безработный и почти пустой. 
Сейчас живёт на Яграх, переехала ближе к сыну. Купили квартиру за «путинский миллион» вдове солдата Великой Отечественной. Яков Петрович Манаков прошёл почти всю войну, вернулся с двумя медалями «За отвагу». Но когда пришли за справкой для квартиры в военкомат, получилось по документу, что воевал муж только три месяца. Это ни на что не повлияло, но Музе Петровне обидно.

Дядя Фёдор Абрамов
В девичестве Муза Манакова была Абрамовой. Великий русский писатель Фёдор Александрович Абрамов двоюродный брат её отца.

- Мы жили в Покшеньге, зимой в каникулы обязательно ходили в гости к ним, за двенадцать километров. Однажды со старшей сестрой отправились туда. И вот пришли, стучимся. Замёрзли! Фёдор Александрович открыл дверь, обрадовался. Меня схватил под мышки и на лестницу занёс. Слышала, как его брат Василий Александрович, он работал заведующим роно Карпогорского района, ругал Фёдора за то, что он какую-то ошибку допустил по литературе. Где-то какую-то запятую не поставил. Фёдор говорил: «Можно здесь не ставить». Василий: «Нужно ставить».

А однажды школьнице Музе вручили небывалую премию за хорошую учёбу – туфли. До этого наградой были карандаши, пеналы, а тут – туфли! «Такие чёрненькие, красивые». Поносила совсем недолго, стали малы. Муза Петровна не вспоминает, как жалко было, она до сих пор жалеет, что продала подарок за десять рублей: «Это была последняя награда за учёбу. Я думаю, не Василий ли Александрович Абрамов их послал, чтобы мне подарили. Он хороший был».

Кто хочет стать учителем?
Мест жительства переменила семья Музы Петровны в её детстве много. Напутать можно, если перечислять, да и ни к чему это. Один раз переезжали со всем скарбом даже на плоту, сколоченном отцом, против речного течения. Война была, ни машины, ни подводы не достать.

В седьмом классе Муза училась в Емецке, в тридцати километрах от дома. В четырнадцать лет учителями хотят стать уже немногие. Муза точно не хотела. Когда спросили, так и сказала, и ещё один раз повторила. Но в Емецком педучилище, наверное, тогда недобор был.

- Мне сказали: «Как ты можешь так говорить, ведь ты же староста!» Пришлось поступать. 
- Не пожалели потом?

- Стыдно сказать, но первый год работала плохо. 18 лет ещё не исполнилось, я была такая маленькая, худенькая. Ребята не слушались, потому что меня трудно было отличить от ученика. Но это в первый год. На второй уже было лучше. И на третий...

Те её школы Холмогорского района теперь малокомплектные, или их совсем нет. А в богатые на детей времена у Музы Петровны в классе было 49 человек. То есть в двух классах, в первом и третьем, и всю эту кучу надо было на одном уроке учить. В том числе пению и физкультуре.
Потом Муза Петровна окончила институт, стала учителем географии.

- Вам какая больше нравилась, экономическая или физическая? – всплыло в моей памяти школьное к месту.

- Физическая. Вы тоже любите географию?

- Нет. У вас, наверное, любимчиков не было?

- Как это не было? Всегда были. В последнем классе, седьмом, был любимчик, но, знаете, какой он был безобразный! Неаккуратный, всё вертелся на уроке.

- Чем тогда нравился?

- Не знаю.

Несправедливо строго Муза Петровна относилась только к сыну Анатолию. Сразу так и сказала ему учительница географии и классная: «Как бы ни ответил, оценку поставлю на балл ниже».

Про семью
С мужем Муза Петровна познакомилась, работая в Быстрокурском кусте – так говорили про маленькие деревни вокруг большой. Яков трудился киномехаником. Приехал с кинопередвижкой, привёз две картины. 

- Я говорю: одну можно детям показывать, а вторую – нельзя, и всё тут.

- Целовались на экране?

- Не помню уже почему. Наша школа закрывалась, меня собирались куда-то перевести. Я испугалась. Яков тут и подвернулся: «Выходи за меня». Я сказала «Иду». Но мне-то нравился другой. Заведующий роно Александр Александрович. Вы не знали его? - с надеждой смотрит на меня Муза Петровна. А я тогда ещё не родилась.

Свадьба была. Говорит, смешная, потому что у невесты в кошельке всего три рубля. «Думала, ладно, как-нибудь муж прокормит, а уж на свадьбу никого не приглашу». Половину своей зарплаты делила между сестрой и братом, чтобы учились. Сестра окончила мединститут, брат - техникум. Своих детей родились двое. Дочка учительница, сын работает на «Звёздочке».

Его маленького в садик не брали. Потому что мама учительница, папа киномеханик, а сад колхозный. «Вот и болтался я один по деревням, - рассказывает Анатолий Яковлевич. - Однажды в сугроб провалился, выбрался, а валенки там остались». Четыре года было ребёнку, но догадался добежать по морозу до соседки.

«А к юбилею я думаю…»
- Потом мы переехали в Казенщину. Потому что там несколько месяцев не было учителя. А как же детям без него? 

Гораздо лучше, конечно, с ним, если учитель хороший. Это издалека, из взрослости отчётливее видится. Музе Петровне бывшие ученики и звонят, и приходят, особенно те, кто живёт в соседних ягринских домах. И пишут про неё - в редакцию районной газеты с просьбой рассказать про заслужившего внимания человека. С холмогорской коллегой я к Музе Петровне и попала.

- Как вам живётся в Северодвинске?

- Хорошо. Дров не надо, воды носить не надо – красота.

- Такой день рождения впереди. Собираетесь отмечать?

- Однажды в молодости с учеником я поссорилась. И коллега мне сказал: «Тебе до пенсии не дожить». Тогда даже плакала, боялась, что дети сиротами останутся. А к юбилею я думаю… - большая такая пауза под загадочную улыбку, - я думаю к юбилею умереть.

Мы сидим за семейным столом, пьём чай и смеёмся. И над этой загадочной паузой, и над предъюбилейным планом. Муза Михайловна тоже улыбается, возможно, уже над нами. Потом мы прощаемся в коридоре, но она спешит следом на улицу, чтобы сказать, что шапку в такой холодный вечер надо надевать обязательно, чтобы усадить нас в машину внука, которому велено подвезти гостей. И чтобы предупредить строго: «Много про меня не пишите». «Всего одну страничку», - обещаю я.

Ольга ЛАРИОНОВА
Фото Марии Кулаковой

         
     
 

Система Orphus
Обращаем ваше внимание, что в комментариях запрещены грубости и оскорбления. Комментатор несёт полную самостоятельную ответственность за содержание своего комментария.





Возрастное ограничение











Правозащита
Совет депутатов Северодвинска

Красноярский рабочий