Хлеб нашего детства

Никогда не уйдет из памяти хлеб нашего детства. Темный брусок: 400 граммов на рабочего, 200 – на иждивенца. Похоже, и муки в этом хлебе было мало. Хлебом дорожили. Ели понемногу, чтобы дотянуть до следующей выдачи.

Помню, всегда просила маму, чтоб она мне отрезала горбушку. Из него съешь мякиш, а корку оставишь про запас. Положишь под подушку, ляжешь спать, а рука все время туда тянется – на месте ли корочка.

Получать хлеб по карточкам было нашей с братом Пашкой обязанностью. Жили мы в ту пору на проспекте Беломор-ском, 27, а за хлебом ходили в «лимитный» магазин, что на углу улиц Полярной и нынешней Торцева. Однажды идем по Советской, в моих руках заветные карточки… Вдруг около 33-го дома откуда ни возьмись женщина: «За хлебом пошли, ребята? Я лишний хлеб получила, отдайте карточки, а я вам сейчас хлеб вынесу». Ждали мы долго, не дождавшись, зашли в дом, а коридор оказался сквозным.

К возвращению мамы я уже захлебывалась в рыданиях. Узнав, что случилось, мама заругалась, но бить нас не стала, чего мы больше всего боялись, а в сердцах сказала: «Пусть подавится та тетка хлебом, полученным по чужим карточкам. Вот тварь, детей обманула! А вы посидите голодными, может, умнее будете!» Мама села к столу и стала есть картошку – мелкую, нечищеную. Мы с братом тоже сели за стол, стали ждать, когда сердце мамы оттает. Прошло немного времени, и смотрела она на нас уже жалостливо…

Примерно через год после этой истории мама узнала, что в гастрономе на Профсоюзной (на этом месте сейчас столовая «Диета») продают хлеб – белый-белый, называется коммерческий, и продают его без карточек. Мы с братом размечтались: вот бы попробовать или хотя бы понюхать этот пышный белый хлеб. На следующий день, отправляясь на работу, мама, как будто подслушав наши мысли, дала нам с Пашкой деньги и велела сходить в гастроном за хлебом.

Зайдя в магазин, по божественному запаху нашли мы отдел, протянули деньги, получили буханку, а на сдачу взяли еще половинку. Мы с Пашкой уговорились, что половинку съедим, а целую принесем маме. Быстро умяли половинку, а подходя к дому, опомнились: «Что же мы наделали?» Мама все поняла, молча взяла буханку, посмотрела на нас и, не спросив сдачи, утвердительно сказала: «Ребята, наступит время, и мы будем есть досыта! Вот увидите!»

Прошли десятилетия, а я до сих пор вижу себя со стороны: стою и рыдаю об украденных карточках. И благодарю маму, что не побила. А могла бы: тяжело ей было, нас у нее двое, и отец погиб…

Галина КОВАЛЬ