Живи, родная школа!

Детская память самая цепкая. Никогда не поверю тем людям, которые говорят, что мало  помнят своё детство. Просто они настолько растворились во взрослой жизни с её постоянными заботами и проблемами, что ни о чём другом и думать не хотят.

Собрались мы как-то на встречу со старыми друзьями одноклассниками в целинном совхозе на юге области, где прошли наше детство, отрочество и начало юности. Из наших там сейчас живут всего ничего - четыре человека, остальные поразъехались по всему свету, а иных уже и нет в живых. Посидели, повспоминали, в школу на мероприятие сходили, по селу погуляли. Совхоз, бывший когда-то самым крепким в районе, почти развалился. Люди живут натуральным хозяйством на своей земле, отданной в пользование арендатору, перебиваясь сезонными заработками во время посевной и уборочной. Старые дома ветшают, от многих вообще руины остались. Грустно. Но всё равно жизнь продолжается вопреки всем политическим коллизиям в стране, и надежда на перемены к лучшему не умирает.

Откуда в нашем перешагнувшем шестой десяток лет поколении такой оптимистический взгляд в будущее? Я твёрдо знаю, что это из нашего детства - не богатого на развлечения, наряды, сладости и фрукты, но полного радостной уверенности в лучшем.

Разными по достатку, образованию, культуре, жизненному опыту и взглядам были наши родители. Мы были даже разных национальностей, а значит, несли разные традиции. Но школа для всех нас оказалась тем направляющим и объединяющим началом, значение которого со временем не уменьшилось. Прошло много лет, а мы - близкие друг другу люди, и нам также интересно вместе, как в детстве. Смотрю, и другие наши школьные параллели тоже дружны между собой. Конечно, это заслуга старых учителей. Мы их помним. Многие из них дожили до глубокой старости, оставаясь мудрыми, приветливыми и бодрыми до конца. 

Недавно ушла из жизни наша первая учительница Станислава Ивановна Погребовская. Немногие могут похвалиться такой тесной связью с первой учительницей, какая была у нас. С болью в сердце вычеркнула её телефон из записной книжки, осталось ощущение пустоты и глубокой личной потери.

Теперь я понимаю, что Станислава Ивановна была женщиной красивой. Светловолосая, подтянутая, всегда приятно одетая, спокойная, немногословная. Она открыла нам дверь в мир. На её уроках было так интересно, что мы сидели, не шевелясь, и боялись пропустить хоть слово. К оценкам наших знаний она была строга, требовала аккуратности и внимательности, даже за согнутый уголок тетрадного листа снижала на балл оценку. Свою  единственную школьную двойку я получила в первом классе по математике за  проставленные в тетради точки перед написанием даты, я решила упростить процедуру отсчёта клеточек... Помню это вселенское горе, и как я рыдала дома до самой ночи.

Учились мы все на удивление хорошо. В классе у Станиславы Ивановны было совсем немного ребят с тройками, а кто такие двоечники и второгодники мы знали только понаслышке. Умела она найти подход к каждому ученику, видела наши проблемы, тактично и умело помогала советами не только детям, но и родителям. Сейчас этим занимаются психологи, а тогда она была одна для всех. Наш класс А выделялся и успеваемостью, и поведением. Умела наша учительница «зажечь звёздочки» - без обиды и зависти со стороны других ребят выделить способных к наукам, и незаметно нагрузить  сверх программы, оставаясь при этом ровной в отношениях со всеми, и не акцентировать внимания на полученных отметках. Как-то незаметно расширяла она наш кругозор, давая советы вовремя послушать ту или иную радиопередачу, взять в библиотеке нужный журнал или книгу, сумела создать в классе настоящую дружескую тёплую обстановку. Мы росли активными, самодостаточными, уважительными. 

Со Станиславой Ивановной нам было так комфортно, что переход из начальных классов стал для нас настоящим потрясением. Он был настолько болезненным, что мы долго не принимали нашу новую классную руководительницу Зою Михайловну Коржавчикову, учителя русского языка и литературы, любительницу пения. Со временем мы, конечно, сдружились, но класс сразу расслоился на успевающих и не очень, на примерно себя ведущих и хулиганов. Понизилась успеваемость, многие ребята так и не смогли потом нагнать упущенное. Сильный класс превратился в средний. Наверное, это было своеобразное проявление детской депрессии, вылившееся в противостояние сильных и слабых учеников, постоянные ссоры и даже драки. Мы вдруг увидели себя другими глазами.  У Станиславы Ивановны мы все были уникальными, каждый со своим умением и талантом - кто-то лучше всех решал примеры и писал диктанты, кто-то лучше всех пел и танцевал, кто-то отличался гибкостью и ловкостью, а другому не было равных в уборке класса, поливке цветов или изготовлении скворечников.

Теперь мы понимаем, что педагоги бывают разные. А  мы всех мерили образом нашей первой учительницы, нашедшей подход к каждому из тридцати учеников класса. В старших классах нашей школы такого уровня педагогов тогда было мало. Те из нас, в ком  осталась нацеленность на постижение нового, состоялись как личности.  А те, которые не смогли в силу разных причин выбраться из разочарования и уныния, с этим и пошли по жизни. 

Но всё равно прекрасных учителей в нашей школе было много. Мне посчастливилось жить на одной улице с Верой Афанасьевной Катковой, директором нашей школы. Какой это был уникальный человек! До сих пор бывшие школьники вспоминают её с уважением и любовью. Вдова, воспитывающая  сына и дочь, она была наша «всехняя» мама. К ней можно было запросто зайти в кабинет и попросить совета.  Она всегда обращала внимание на то, как одет ученик, ходит ли на большой перемене в буфет, обеспечен ли он в полной мере учебными принадлежностями. И нерадивым родителям крепко доставалось от неё. Вера Афанасьевна и начальство совхозное привлекала для помощи детям из многодетных семей, и сама в неблагополучные семьи ходила. На новую улицу в благоустроенную двухэтажку наша семья перебралась из однокомнатного саманного домика. Вместе со счастьем проживания с двумя братьями в своей детской комнате я получила необыкновенную возможность внешкольного общения с Верой Афанасьевной. 

Она собирала наш разнокалиберный детский коллектив в своей квартире, много и интересно рассказывала нам о дальних странах, о путешественниках, о великих писателях, художниках, певцах и актёрах. А ещё  в её квартире мы устраивали концерты. Вера Афанасьевна заваривала нам чай, жарила гренки, и мы репетировали. Пели, танцевали, читали стихи. А потом выступали перед родителями. Я ей очень благодарна за то, что она открыла мне волшебный мир искусства. Эта любовь теперь со мной навсегда. И она научила меня художественному чтению, поставила мне голос, дала прослушать пластинки великих чтецов, подарила целую библиотечку книжек «Искусство чтеца».  И я даже получала дипломы на областных конкурсах самодеятельных чтецов, и на всех совхозных концертах и районных смотрах выступала на сцене. 

Когда Веру Афанасьевну перевели в областной центр, мы очень горевали. Новая директриса Юлия Ипполитовна Егорова оказалась, ну, ничуть не хуже. Даже поселилась с семьёй в ту же директорскую квартиру. Семья была учительская - и муж Юлии Ипполитовны, Николай Иванович, и старшая дочка, Галина Николаевна, тоже были учителя. Ещё в семье подрастали две дочери и сын. 

Концерты на нашей улице закончились, но жизнь от этого не стала менее интересной. Юлия Ипполитовна и её муж были фронтовиками, прошедшими всю войну. Они сразу же занялись организацией школьного музея, а мы им стали помогать. Кроме музея в школе была создана производственная бригада, которая заняла первые места в районе и области и была премирована поездкой в Москву. Интересная школьная жизнь снова сплотила класс в единый коллектив.

Школа формировала наше мировоззрение, для учеников из неблагополучных семей она была, пожалуй, единственной отдушиной, где они чувствовали себя нужными и полезными людьми. Школа воспитала в нас чувство самоуважения, и это многих удержало от кривого пути в жизни. 

Такое ёмкое слово - школа! А за ним все наши учителя. Это и наша неутомимая путешественница, ныне покойная, физрук Валентина Васильевна Малиновская. Первый урок  в сентябре она всегда проводила в классных комнатах, рассказывая о своих поездках. Улыбчивая, симпатичная, с неистребимым южным «г» в речи, начинала она всегда так:

- Новое в моём кругозоре - это город...

И так интересно рассказывала  о посещаемых ею городах, что мы не слышали звонка, и только пришедший на следующий урок учитель прерывал нас.

Навсегда осталась в памяти математик Зоя Сергеевна Носарева, интеллигентная, умная, красивая, родом из города Ярославля, приехавшая на целину по комсомольскому призыву, воспитавшая за свою жизнь целую плеяду учеников. Она похоронена на совхозном кладбище, и мы можем приходить на её могилу. 

Словесник в высшем понимании этого слова Елена Борисовна Свентоянская, тоже красивая, с мягким голосом, неповторимыми манерами и тактом. 

Я заметила, что как только начинаю вспоминать своих учителей, сразу всплывает слово – «красивая». Как много было среди наших учителей женщин по-настоящему красивых. Тогда не в моде был макияж, но всех их природа щедро наделила красивой яркой внешностью. Живёт в райцентре наш биолог Клавдия Ивановна Пелих, доброго ей здравия и долгих лет. Где-то потерялась наша последняя классная руководительница, второй математик, Валентина Николаевна Федотова, заботливая и участливая, и тоже умная и красивая. Она приехала к нам после института, и была не намного старше нас. Вот бы встретиться.

Наши учителя. За десять лет их у нас было немало. Кто-то приезжал по распределению, и через год переводился в город, кто-то оставался. Учитель русского и литературы в старших классах Любовь Ивановна Вдовиченко приехала к нам из Липецка, вышла замуж за простого совхозного парня, который, беря пример с жены, закончил заочно институт и даже впоследствии стал директором совхоза. 

Как-то на школьном вечере встречи Любовь Ивановна нам призналась, что она стеснялась и боялась нас, таких взрослых десятиклассников. А нам она очень нравилась. 

Наверно, об учителях и школьных годах можно вспоминать бесконечно. Школа - это главная артерия жизни села. Пока жива школа - живо село. 

И это непреложная истина в наше непростое время. 

 Там лесов нет, и нет там речки,

 Во все стороны степь из окна.

 Школа, как на пожарище печка,

 Среди тёмных домов видна.

Эти строчки я написала в одну из поездок в далёкий совхоз. Живи, школа! Пусть в твои стены приходят новые учителя, которые так же, как и наши, оставят свой светлый след в жизни новых учеников.