Танец Брамса

Скрипачка Катя была не от мира сего. Это было заметно в ней с детства. Однажды она ушла одна зимой, ночью, из интерната для одаренных детей домой, в деревню. 

Двенадцатилетняя девочка заявилась домой и объявила ошеломленным родителям, что больше учиться в музыкальной школе не будет. Мама в ужасе стала раздевать ее, думая, что она обморозилась и испугалась. На что Катя ответила, что ей было жарко, потому что она шла по большой дороге быстро; и совсем не страшно, потому что светили фонари. А в деревню ее подвез дядя Егор, сосед, хотя он сначала испугался и не поверил, что это она. Вскоре она спокойно спала под теплым одеялом и даже улыбалась во сне.

Утром рано приехал директор школы, где она училась, и белая, как мел, комендант интерната. Катю долго воспитывали и объясняли, что нельзя так делать. 

Маленькая скрипачка перебила умную речь директора и спросила: «А сыпать пепел на скрипку можно? Она же живая, она же поет!» Оказалось, что Катя увидела, как ее учитель, скрипач, закурил во время репетиции.

Катю стал обучать другой скрипач, но относиться к ней стали осторожно. Потом она благополучно окончила школу, музыкальное училище и стала играть в симфоническом оркестре. Странность ее всё усугублялась. Терпеть не могла фальши. Однажды во время репетиции встала, спокойно положила скрипку на стул, подошла к альтисту, вырвала у него из рук инструмент и сказала угрожающе: «Вали отсюда, скрипун! Если еще раз сыграешь вместо соль диеза соль бекар, я убью тебя». На глазах у ошеломленных оркестрантов, она вернулась на место и выжидающе стала смотреть на дирижера. Тому не оставалось ничего другого, как объявить перерыв. Никто не знал, чего можно ожидать от скрипачки Кати, ее стали бояться. 

Однажды в Детский онкологический центр пригласили на новогодний утренник добровольцев-музыкантов, чтобы как-то скрасить серое бытие детей, находящихся в больнице месяцами. Молодежь отказывалась, никому не хотелось торчать перед новым годом в таком унылом месте. Катя согласилась.

 Привычно перекинув футляр со скрипкой через плечо, она шла по длинному коридору в сопровождении доктора. Доктор был голубоглазый и русоволосый. Он робел перед смелой девушкой. Детишек собрали в фойе больницы. Катя настроила по слуху скрипку и стала играть веселые детские песенки и вдруг натолкнулась на тяжелый взгляд. На нее смотрели десятками глаз уставших от боли и безысходности человек. Ни улыбок, ни радости. Катя вздрогнула и перестала играть, а потом проглотила комок, мешавший дышать, и громко объявила: «Брамс! Танец! Танец жизни!» Глазки оживились, кто-то выдохнул: «Здорово». За свою жизнь еще никогда скрипачка Катя так не волновалась, даже на дипломном концерте. Смычок летал над струнами, ноты зажигательного танца, будто искры, вылетали из-под смычка и зажигали восторгом детские глаза. Кто-то начал улыбаться, кто-то захлопал в ладоши. Молоденький доктор проводил Катю до раздевалки и попросил ее прийти еще. Теперь после работы она знала, куда идти.

 Она приходила к детям после ужина и в воскресенье. Никого не пускали к маленьким пациентам во время карантина, кроме седого старенького священника и скрипачки Кати. Иногда Катя замечала, что кого-то нет, смотрела на доктора, а тот прятал взгляд. Катя смахивала слезу. А публика уже требовала: «Танец жизни играй! Катя, танец жизни!» И вновь смычок летал над струнами. Брамс вселял надежду на выздоровление. Однажды после концерта она оступилась и полетела вниз с крыльца театра, привычно прижав скрипку к груди. Скрипка осталась целой, а Катя сломала ногу. Когда пришел Славик из оркестра, давно мечтавший о ней, как об избраннице, первым делом она попросила его помочь ей добраться до детской больницы. Славик покрутил пальцем у виска и сказал:

- Катюха, зачем это тебе надо? Зачем им твоя музыка? Вообще, как ты можешь там находиться в этом пристанище смерти? Это же негатив…

Славик не договорил, потому что в него полетел костыль. По лестнице он сбегал, надевая на ходу куртку и ругаясь. Катя плакала и не заметила, как кто-то вошел в открытую настежь Славиком дверь.

- Где вы, Катя? – доктор заглядывал в комнату. 

Вскоре такси мчало их в нужном направлении. В этот раз Катя играла, сидя на стуле, в тесном кругу детей. Когда музыка смолкла, детская теплая ручка погладила ее по щеке. В кармане затрещал телефон. Катя приложила мобильник к уху.

- Да, мам. Ничего, все нормально. Нет, приезжать не надо. Кто помогает? Андрей. Кто? Жених.

Доктор улыбнулся и крепко взял Катю под руку.