С искрой в душе

— У некоторых наших пациентов порой последняя надежда — это вера в операцию, — говорит врач-нейрохирург Владимир Дементьевский, чей путь в нейрохирургию начался со статуса состоявшегося врача-невролога. 

По словам начальника ЦМСЧ Виктора Голубцова, Дементьевский из той плеяды молодых, талантливых, по-хорошему дерзких и амбициозных специалистов, кто всегда в состоянии поиска, профессионального роста и способны решать сложные задачи, даже если придётся пойти на риск.

— Ой, как же я намучилась со спиной, не представляете. В голос выла от боли! Ни встать, ни сесть, день и ночь грыжа давила на позвоночник... В общем, везли меня к доктору на операцию с одной песней, помните, как у Высоцкого? «Я несла свою беду по весеннему по льду...» А теперь вот бегаю по отделению с другой: «Звенящей походкой я вышла из мая...»

— интересуюсь у женщины средних лет.

— Да потому что послезавтра лечу в отпуск (заметим, через четыре дня после операции) и, наверное, теперь буду «звенеть» в аэропорту, проходя металлодетектор. Позвоночник-то мне хирурги укрепили имплантом. То ли пластиной, то ли винтами, забыла. Спасибо Владимиру Сергеевичу за его умелые руки. Хоть и молод, но очень толковый врач.

Я, в принципе, понимала, о каких винтах говорит пациентка. Мне посчастливилось побывать на нескольких высокотехнологичных операциях, в том числе и на позвоночнике, блестяще выполненных ведущим нейрохирургом ЦМСЧ Александром Пинижаниновым. На днях аналогичную операцию, тоже успешную, наблюдала у Владимира Дементьевского. Впрочем, говорить о своих достижениях наши специалисты не любят, и, когда мы встретились с Пинижаниновым, он как главный наставник команды нейрохирургов говорил в основном о внедрённых в отделении технологиях. Например, с увлечением рассуждал о тубулярной малоинвазивной хирургии в поясничном и шейном отделах позвоночника (практически бескровные операции). О проведении операций при циркулярном стенозе шейного отдела позвоночника. И о новых технологиях комплексного подхода к лечению нейроонкологических пациентов. Шла речь и о предоперационной эмболизации сосудов опухоли, что позволяет уменьшить у пациента кровопотерю во время операции. И конечно же, о сравнительно новой хирургической методике — люминесцентном прокрашивании опухолевых тканей, позволяющем их не только обнаруживать, контролировать, но и более радикально удалять, не затрагивая здоровые ткани мозга и сосуды.

—Подобные хирургические вмешательства раньше были фантастикой, поскольку они требуют специального технического оснащения: лазерной, ультразвуковой установок, универсальных инструментов, устройств и прочего. Это большое счастье, что наша медсанчасть располагает таким оборудованием и мы теперь можем помочь жителям нашего региона, — запомнились слова Александра Владимировича.

В одном из журналов я как-то прочитала, что у хорошего нейрохирурга должны быть стальные нервы, львиное сердце и женские руки. Наблюдая за работой выносливых, не теряющих силу духа ни при каких обстоятельствах, к тому же с большим чувством юмора нейрохирургов Александра Пинижанинова, Владимира Дементьевского и Михаила Плылова, можно с уверенностью сказать, что они, активные, с искрой в душе, интересующиеся всеми новинками в сфере нейрохирургии, соответствуют высоким требованиям своей нелёгкой профессии. Эти молодые специалисты умеют принимать непростые решения, отстаивать собственные позиции и подходы в тактике лечения и выхаживания пациентов, особенно сложных.

За столом напротив меня сидит Дементьевский. Харизматичный, способный выдержать заданный для себя высокоскоростной темп работы, он и сейчас, в конце рабочего дня, после многочасовой операции, спокоен и доброжелателен. 

— Владимир Сергеевич, ваша карьера была изначально нацелена на неврологию. Почему нейрохирургия?

— Неврологическое отделение, которое, несмотря на уход, я по-прежнему считаю своим, занимается разными больными. Подобная деятельность учит врача не только клиническому мышлению, общению с пациентами, взаимодействию со специалистами других медицинских сфер, но и даёт обширный опыт ведения тяжёлых больных, что особенно сейчас помогает мне в хирургии. В этом плане я благодарен заведующей неврологией Елене Владимировне Богомоловой, многому меня научившей. А нейрохирургию выбрал потому, что в ней более заметен результат труда. Большинство вмешательств, реально спасающих жизни, хирургические. В новом коллективе приняли меня хорошо. Очень много планов на будущее, но озвучивать их все пока не буду. Скажу лишь, что планирую дополнительно освоить интраоперационный нейромониторинг для спинальных и нейроонкологических операций.

— Умение работать в команде на конечный результат, не перекладывая ответственность на других. А вообще, всему научился и до сих пор учусь у Александра Владимировича Пинижанинова. Он замечательный хирург-наставник и человек удивительной глубины знаний. В отделении проводится порядка трёхсот операций в год, две трети из них — плановые на позвоночнике. Их новейший тип — тубулярная малоинвазивная хирургия. Это когда через небольшое отверстие, не повреждая мышцы спины, а раздвигая их в стороны, мы делаем операции на позвоночнике. При такой технологии у пациентов гораздо быстрее проходит реабилитация.

Вспоминая ту операцию Дементьевского по удалению грыжи межпозвоночного диска и стабилизации поясничных позвонков титановыми винтами и имплантом, помню, как удивилась возрасту больного. Всего лишь 25 лет...

В памяти остался эпизод, когда на экране компьютера увидела движение инструментов в позвоночнике. Впечатляющее зрелище. Так же, как и пробуждение пациента после операции. Рыжий, как солнышко, с затуманенными от наркоза глазами, он кивал головой, пытаясь что-то сказать. В этот момент и прозвучала знаменитая фраза Пинижанинова: «Всё нормально. Конструкции установлены. Тело шито белыми нитками».

— На мой взгляд, отношения врача и пациента должны быть доверительно-партнёрскими и строятся они на компетентности врача и его профессиональном опыте. Я стараюсь по возможности найти подход к каждому из своих пациентов, так же как и к их родным. Да, конечно, установить своевременно и точно диагноз, определить тактику и прогноз — это очень важно. Но не менее важно для врача и понимание переживаний и эмоций другого человека. Главное в нашей работе — не заболеть с годами дефицитом человечности.

— Безусловно. Но моя позиция — всегда идти вперёд, расти в профессии. Ещё в студенчестве у меня были публикации в журналах «Экология человека», «Гигиена и санитария» и несколько тезисов в бюллетене молодых учёных. Я ведь два года учился в аспирантуре Института психиатрии и клинической психологии, где работал над темой соматоформных болевых расстройств среди работников судостроения и судоремонтной отрасли. Уже было собрал материал для диссертации, но понял: это всё-таки не моё... И тогда поступил в нейрохирургическую ординатуру. Сейчас тоже стараюсь повышать свой уровень: много читаю специальной литературы, размышляя над сложными и непонятными случаями. В прошлом году и совсем недавно съездил на образовательный цикл по спинальной нейрохирургии в Петрозаводск и Санкт-Петербург, такие вот мастер-классы вдохновляют на профессиональный рост.

— Владимир Сергеевич, говорят, счастлив не тот, у кого всего много, а тот, кому всего достаточно.

— Вот и мне всего достаточно. Есть любимая профессия, семья, родители. Мама — учитель химии. Отец — рабочий, автослесарь. Я женат, счастлив, воспитываю двух сыновей. Ах да, ещё и собаку (смеётся).

— Спасибо за беседу. Желаю вам и вашим коллегам здоровья, благополучия в ваших семьях. А в работе — пусть медицинская помощь будет и высокотехнологичной, и высокочеловечной, ведь это так важно для всех нас.