Талант и поклонница

Необычное предложение северодвинцам сделали в новогодние каникулы столичные гастролёры. Вместо традиционной любови-моркови, вместо «приезжает муж из командировки» - спектакль по роману Стивена Кинга «Мизери», произведению болезненно-мрачному. Тех, кто принял это предложение, кого заинтересовал такой репертуарный эксперимент, набралось на аншлаг в драмтеатре.

А на сцене были двое – артисты Даниил Спиваковский и Евгения Добровольская, они же писатель Пол Шелдон, автор сентиментальных романов о некой Мизери, и его фанатка Энни Уилкс. Писатель, только что похоронив надоевшую ему литературную героиню, попадает в аварию – и в дом своей читательницы, которая надеется на продолжение приключений Мизери. Талант оказывается прикован к постели – к прокрустову ложу массового вкуса. И соглашается на его требования – по настоянию и под присмотром хозяйки дома пишет новую книгу о Мизери.

Всю эту аллегорию Добровольская расписывает житейскими красками. Её Энни кажется поначалу не странной, а скорее ошарашенной подарком судьбы в виде травмированного любимого романиста. Он просит у неё обезболивающее – она, счастливая, автограф. Очень симпатично рассказывает Шелдону подробности аварии и как спасла его и т.д. Патологию актриса выявляет постепенно. Уже в следующей сцене рядом с комплиментарным сюсюканьем агрессивные выпады и жестокие сентенции в адрес гостя. «Пол, вы зависите от меня», - говорит Энни и в своё удовольствие, на все лады, варьирует эту фразу.

Но по самоощущению, Энни вовсе не жестока. Она воображает себя ангелом-хранителем Шелдона – и в сцене Рождества появляется перед ним с ангельскими крылышками. Хочет быть музой писателя – и дарит ему пишущую машинку. (Наивно смотрит на Шелдона, ожидая, что он тут же начнёт творить.)

Больные фантазии и притязания оканчиваются болезненным разочарованием. Энни приходит к своему пленнику с дохлой крысой, целует её в носик и заявляет, что Шелдон как эта крыса, тоже хочет сбежать. Скандальный тон, почти визг – и топор в руке. Упомянутая аллегория получает завершение: Энни укорачивает Шелдону ногу, чтоб не сбежал, чтоб не думал и не писал неправильного, чтоб не высовывался.

Сцена затем фантастически меняется. Муза с топором исчезает, писатель неподвижно лежит на ставшем операционном столе – но начинают ходить вверх и вниз лампы в решетчатых абажурах, таща за собой чёрные, драные, похожие на сожжённые листы бумаги, завесы. Сумрачная музыка. Кажущееся мёртвым тело и ожившие механизмы. Тусклый электрический свет просачивается сквозь чёрную ткань. В навалившемся кошмарном сне зачуханный дом Энни предстаёт таинственным, полным опасностей замком, в котором могли бы страдать и герои готических романов – далёких предшественников произведений Кинга.

Режиссура Нины Орловской немало украсила этот спектакль, но решение привнести в психологический триллер черты «чёрной» комедии – спорное и к тому же не лучшим образом реализовано. Театр (Современный театр антрепризы), должно быть, стремился избавить зрителя от психологического натурализма, от слишком тяжёлых впечатлений – и Добровольская успешно балансирует на жанровой грани, между ужасным и смешным, а вот Спиваковский – нет, страдания его персонажа как-то очень понарошку, верная форма их не найдена, зритель на них только посмеивается. Между тем роман Кинга и называется-то «Страдание»…

В финале спектакля Энни Уилкс и Пол Шелдон застыли в подобии объятия. Она, мёртвая, склонилась в кресле, а он примостился у её ног. Он убил Энни, желая освободиться, – и благодарен ей за всё, за всё: за спасение в аварии, интерес к его литературному творчеству, столь важный для писателя новый жизненный опыт и новый, возможно, лучший роман.

Андрей НЕФЁДОВ